Марафон со смертью - Андрей Воронин Страница 15
Марафон со смертью - Андрей Воронин читать онлайн бесплатно
Зарегистрированный в Амстердаме благотворительный фонд «Руки помощи детям-сиротам» на самом деле оказался обыкновенной своднической конторой для иностранцев, желавших усыновить ребенка, притом совершенно здорового. Американцы выкладывали за это удовольствие около шестидесяти тысяч долларов, немцы — чуть меньше, итальянцы платили за ребенка тридцать тысяч долларов, пять тысяч из которых оставались в «благотворительном фонде».
Понятно, что такие кругленькие даже по западным меркам суммы господа-капиталисты выкладывали не из благородного побуждения взять на воспитание больного ребенка. Фонд предоставлял гарантии, что усыновленные дети ни в коем случае не будут страдать острыми или хроническими заболеваниями. Деньги, выплачиваемые усыновителями, делились местными чиновниками, которые оформляли фальшивые справки о заболеваниях, ускорявшие процедуру усыновления.
Кстати пришелся и судебный процесс, который начался в Милане по факту несоответствия медицинской справки о здоровье одного из усыновленных детей с Украины и реального состояния его здоровья. К делу подключился Интерпол, что в конечном итоге весьма плодотворно сказалось на раскручивании всей преступной цепочки.
Через пару месяцев в Одессе были задержаны все, кто организовывал и проводил незаконные операции по усыновлению, в том числе начальник гуно Антоненко, директор детского дома Трофимчук; главный педиатр города Нестеренко и многие другие. Несколько человек были взяты под стражу и в самом Киеве, подтверждая догадку Николая Самойленко о том, что подобные операции должны были иметь солидную «крышу» в самых верхних эшелонах республиканской власти.
И в этой ситуации Николаю сказочно повезло еще раз — учитывая, так сказать, его заслуги в раскрытии этого преступления, учитывая его мужество и самоотверженные действия по спасению детей от нанятого преступниками террориста-наркомана, каким оказался незнакомец с гранатой, а также помня о его заслугах и журналистской порядочности при раскрытии предыдущего дела о похищении детей из родильных домов, ребята из областного управления госбезопасности негласно снабжали Самойленко эксклюзивной информацией по этому громкому процессу.
Закономерный результат — репортажи и статьи Николая Самойленко как непосредственного участника всех событий и как самого осведомленного представителя средств массовой информации пользовались бешеным успехом не только в родном городе, но и по всей Украине, а также в других, зачастую весьма и весьма далеких от Украины странах.
В те дни Николай заработал и свой первый по-настоящему солидный гонорар — за эксклюзивную статью о механизмах преступного бизнеса на Украине и его связях с преступным миром в Европе один знаменитый немецкий еженедельник выплатил ему пять тысяч марок.
Наконец, главным итогом расследования этого дела стало создание правительственной комиссии по возвращению незаконно усыновленных детей на родину.
У Пелагеи Брониславовны Кашицкой наконец-то появилась реальная надежда увидеть и обнять своего единственного племянника, ставшего ей; за эти страшные месяцы больше чем сыном, — своего Виталика…
Жизнь не может, по ее же законам, слишком долго казаться счастливой и розовой.
Вскоре на Николая обрушилась целая серия неудач.
Сначала три раза подряд, с интервалом в две недели, была ограблена его скромная холостяцкая однокомнатная квартира. Там не было особых ценностей, но телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр и даже итальянская стиральная машина «Индезит», которую не поленились вытащить преступники во время последней, третьей, кражи, никому бы не показались лишними.
Еще через пару недель сгорел маленький дачный домик Самойленко — тот самый, в котором Банда проводил допросы в бытность свою в Одессе. Официальная версия пожарных — замыкание в неисправной электропроводке, но сам Коля был уверен, что это ошибка — он лично летом обновил всю проводку, поменял все раздаточные коробки и за качество своей работы мог бы ручаться.
Еще через несколько дней из тихого дворика дома Николая угнали его старенькую видавшую виды «девятку». Кому могла понадобиться эта развалюха, за которую жаль было бы выложить и две штуки баксов, — загадка.
Примечательно, что ни по одному из заведенных дел уголовный розыск не продвинулся ни на йоту, и вскоре у Николая появилось очень странное чувство, что искать украденные у него вещи никто особенно и не стремится…
* * *
А потом начались неприятности и на работе — шеф категорически не пропускал его материалы, ссылаясь то на нехватку места на полосе из-за срочного «официоза», то на недостоверность приводимых Николаем фактов, то на неактуальность и незначительность тематики.
Для Самойленко это было совершенно поразительно и удивительно, но факт оставался фактом — за два месяца он не смог опубликовать в своей газете ни единой строчки! Естественно, что когда подходило время премирования по итогам месяца, Николай оба раза оставался на голом окладе, не получая ни процента из рекламных поступлений в газету.
Тем временем читатели замучили его звонками и письмами, заботливо спрашивая о здоровье и самочувствии своего любимого журналиста, но Николай и сам толком не знал, что им отвечать.
Наконец, не выдержав, в один прекрасный день он зашел в кабинет главного редактора и, нагло закрыв за собой дверь на защелку, решительно уселся напротив шефа.
— Ну, чего тебе? — не выдержал тот прямого взгляда журналиста.
— Вы, конечно, не догадываетесь, Олег Петрович? — съязвил Самойленко, картинно складывая руки на груди. — А может, давайте все же поговорим начистоту?
— Что случилось?
— Это я вас хочу спросить, что случилось?
— У меня — ничего.
— А мне каждый день звонят читатели, спрашивают, где мои материалы.
— И где же они?
— У вас в мусорной корзине! Что вы все дурака валяете, в самом-то деле, Олег Петрович? Вы же прекрасно знаете, о чем я говорю!
— Я прекрасно знаю?.. Впрочем, я действительно знаю — это ты валяешь дурака!
— Каким образом?
В кабинете на несколько минут воцарилось тяжелое молчание. Редактор смотрел на Самойленко с таким странным видом, будто хотел уже что-то ему сказать, но в самый последний момент вдруг удержался.
Коля выдержал его взгляд спокойно, выдержал и его молчание, терпеливо ожидая, когда же наконец главный редактор заговорит — первым заговорит.
— Коля, я, конечно, не могу, не имею права сказать, что ты стал писать хуже. У меня язык не поворачивается.
— Спасибо.
— Но я тебя никогда больше не напечатаю.
— ?.. — Самойленко смотрел теперь на своего шефа во все глаза, не понимая, о чем говорит этот в общем-то умный и интеллигентный человек.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments