Мертвая армия - Сергей Самаров Страница 15

Уже первые пассажиры, разговаривая друг с другом на немецком, вышли из дверей, когда Владимиру Ивановичу позвонили на мобильник. Он вытащил свой большой смартфон и посмотрел на номер. Над номером красовалась фотография звонившего. Это был генерал-майор Логинов, отчасти напарник генерал-майора Макарцева, хотя и выполнял несколько иные функции. Но многие дела они делали вместе, по крайней мере, в профессорском кабинете. Круглолицый, внешне добродушнейший Макарцев и сухощавый, сдержанный и слегка напряженный Логинов при всей своей внешней разнице неплохо работали дуэтом.

— Слушаю вас, Константин Петрович. Здравия желаю, так сказать…

— Здравия желаю, — скучно ответил генерал, и от его голоса и без того не сильно веселый профессор поскучнел еще больше. — Как у вас дела?

— Я в аэропорту. Встречаю коллегу из Германии.

— Я слышал, что какой-то профессор должен к вам прилететь. Он уже прилетел?

— Самолет приземлился. Пассажиры проходят таможенный досмотр. Уже начали выходить. Жду не дождусь. А где, кстати, Юрий Васильевич? Вы не в курсе?

— Я в курсе. По этому поводу вам и звоню. У вас в лаборатории все в порядке? — Голос генерала звучал как-то тревожно.

— Все в порядке. А что у меня может быть не в порядке?

— Генерал Макарцев задержан службой внутренней безопасности ФСБ.

— Как так? По какому поводу?

Вообще-то Владимир Иванович Груббер знал о существовании службы собственной безопасности, но всегда считал, что эта служба занимается взяточниками и коррупционерами и больше ни в какие дела не суется. А какой из Макарцева взяточник или коррупционер? Он и с финансовыми потоками-то не работает. Все финансовые дела лаборатории проходят лично через руководителя лаборатории. Даже финансовый директор не имеет возможности потратить ни копейки без подписи профессора, хотя он обычно и подписывает все документы, принесенные финансовым директором на подпись, не читая. Но при чем здесь генерал Макарцев? Впрочем, у генерал-майора могли быть, и даже наверняка были, и другие профили деятельности. Он не только лишь одной генетической лабораторией занимался.

— У него из сейфа произведена выемка служебной документации. Из моего сейфа — тоже. У нас обоих сняли «винчестеры» с компьютеров. Но мне назначили время допроса на сегодняшний вечер, а его задержали.

— Где он сейчас?

— Разве в наших подвалах не хватает камер?

— Да. Я понимаю. А повод-то какой к аресту?

— Это не арест, это только задержание. Согласно процессуальному кодексу, следственные органы могут осуществлять задержание на сорок восемь часов, а после этого в судебном порядке оформляется арест.

— Оформят?

— Кто их знает. Все зависит от того, какие документы у него нашли.

— А какие у вас?

— Забрали только то, что касается вашей лаборатории. Но у меня по лаборатории документов немного, в основном по другим делам. А Юрий Васильевич вас курировал, наверное, у него есть что посмотреть.

— Документы по моей лаборатории? Это крайне странно. Почему меня никто не поставил в известность, что имеются какие-то сомнения по поводу нашей деятельности?

Владимир Иванович растерялся. Он попытался было высказать свое возмущение, хотя и понимал, что высказывает его не по адресу, но не успел, потому что из дверей вышел профессор Огервайзер, кативший за собой небольшой чемодан.

— Все, Константин Петрович. Мой гость вышел. Желаю вам удачно выпутаться. Держите меня в курсе событий. Если у меня что-то важное появится, я вам позвоню.

Он обернулся, поймал взгляд охранника и жестом подозвал его:

— Отнесите, пожалуйста, чемодан профессора в машину. — А сам трижды коснулся щекой щеки профессора. — Рад, что вы приняли мое приглашение, герр Огервайзер. Вы бывали когда-нибудь в Москве? Знаете город?

— Был только в Петербурге. Приглашали на симпозиум. Я тогда еще работал в фармацевтической компании «Пфайфер Лоок». Но симпозиум проходил за городом, нас вообще-то свозили в Петродворец, но сам город я посмотреть так и не успел. Время было сильно ограничено. Надеюсь, Москву вы мне покажете? Хотя времени у меня и в этот раз мало.

— Тогда сразу провезу вас по городу, поскольку моя лаборатория находится в лесу за городом. Пойдемте к машине. Я сам сегодня за рулем. Со мной только охранник, он не помешает нам беседовать.

Разговаривали они по-английски, поскольку Владимир Иванович, даже имея деда-немца, не слишком хорошо владел немецким языком. Все как-то времени не хватало плотно заняться. А английский пришлось выучить по необходимости еще в молодости, потому что в Советском Союзе генетика не считалась тогда серьезной наукой, и генетики не имели собственного журнала. Чтобы читать иностранные журналы, требовалось хорошо владеть английским. Научная литература в советских библиотеках вся была на английском языке. Даже немецкие журналы поставлялись в библиотеки в английском переводе. Касалось это журналов по генетике или вообще всех научных, Владимир Иванович не знал, да и не интересовался этим. Он всегда стремился знать только то, что ему было необходимо, а все остальное забывал очень быстро.

Но вот задержание одного генерала, и изъятие документов и материалов у двух генералов, и не каких-то генералов, не работников армейского тыла, а генералов ФСБ, касалось профессора Груббера напрямую. Изымалась документация, касающаяся его лаборатории. И мысли об этом никак не выходили из головы Владимира Ивановича. Он даже со своим гостем разговаривал, думая совсем о другом. Однако на дороге профессор стал более сосредоточенным. Он был хорошим водителем, любил ездить быстро, но не рискованно, умея соотносить свои желания с реальностью.

Время для поездки по Москве выпало как раз подходящее. И движение не слишком интенсивное, и пробок почти не было. Впрочем, такая свобода передвижения продлится недолго. Скоро люди начнут разъезжаться из офисов по домам, и тогда уже на любой улице можно будет попасть в пробку. И потому профессор спешил, ехал быстро, хотя и аккуратно, и внимательно посматривал по сторонам. Он сразу, в который уже раз, заметил в зеркало заднего вида незнакомую машину. Эта машина ехала за ними в аэропорт, теперь следовала за ними в обратную сторону. Это был «Мерседес» С-класса, который, конечно, где-нибудь на трассе и не подумал бы соревноваться со старшим по рейтингу собратом, но в городской тесноте вполне был способен не отстать.

И не отставал…