Отвлекающий маневр - Сергей Зверев Страница 15

Даже Алекс, ступив на тюремную землю, несмотря на железные нервы и отчетливое понимание того, что у него-то найдется выход, что это все же свои, тоже почувствовал этот неприятный холодок на спине и металлический привкус во рту – вкус страха.

Как только его ввели в тюремное здание, в нос ударил запах, не поддающийся описанию, ни на что не похожий, по силе и композиции резко отличавшийся от запаха американских тюрем. А поверх этого «Абу-Грейб парфюм», как сразу про себя окрестил его Алекс, плавала невероятная смесь крепких дезодорантов охранников.

Его долго вели по коридорам, лязгали замки открывающихся и закрывающихся решетчатых дверей, раздавались короткие команды «стоять», «пошел», навстречу изредка попадались охранники с откормленными рослыми овчарками на поводках.

Наконец его привели в длинное, узкое помещение, посреди которого стоял такой же длинный и узкий стол, чем-то походивший на барную стойку, и один из охранников приказал Алексу раздеться. После того как стрингер разделся догола, ему жестом и легким, беззлобным тычком резиновой дубинки в бок было предложено пройти в соседнюю комнату, оказавшуюся, как и предполагал Алекс, душем, где он с удовольствие помылся.

При выходе из душа ему вернули одежду и обувь. Содержимое карманов и брючный ремень отобрали. Часы тоже. Молчаливые охранники терпеливо ждали, пока Алекс оденется, а затем препроводили его в довольно сносную одиночную камеру в северной части тюремного комплекса.

Не успел арестованный как следует оглядеть свое новое жилище, как входная дверь распахнулась, и в камеру вошли двое. Первый – высокий негр с явно перекачанными мышцами, резиновой дубинкой в руках и ничего не выражающим широким лицом, оставшийся у двери, другой – щуплый белый офицер, судя по нашивкам, капитан армейской разведки, сразу усевшийся за маленький столик. Лицо у офицера было вытянутое, с близко посаженными блекло-голубыми глазами и длинным острым носом. Как неоднократно убеждался Алекс, это был основной физиономический признак злобности и паскудности характера. Оба военных не вызывали у него ни малейшей симпатии, скорее наоборот.

– Прошу вас, господа, проходите, располагайтесь. Прошу прощения, но из-за скудности содержимого моего бара не могу предложить ничего выпить, – начал ерничать Алекс, мгновенно выбрав линию поведения.

– Заткнись… ублюдок, – прорычал негр.

– Очень приятно! А меня зовут Николо Младович. У вас несколько странное имя, но для военных оно, наверное, не особенно оригинально, – продолжал рискованно шутить Алекс.

Негр, сверкнув глазами, сделал шаг от дверей по направлению к арестованному, красноречиво поигрывая дубинкой, его намерение настучать стрингеру по голове не вызывало сомнений.

– Успокойся, Смит. Ты же видишь, он специально тебя заводит. Ну, ничего, сейчас ему станет не до шуток, – остановил охранника капитан.

– Садись, – произнес капитан, не глядя на Алекса, но обращаясь к нему.

Алекс продолжал стоять, будто не слыша капитана.

– Ты сам сядешь, или мне попросить Смита помочь тебе? Поверь мне, он сделает это с превеликим удовольствием, – вновь заговорил капитан, уже глядя арестованному прямо в глаза.

– Ах, это вы мне? Я-то подумал, что вы предлагаете сесть вашему интеллектуальному коллеге. Извините, – и с этими словами Алекс жеманно опустился на краешек стула и с очаровательной улыбкой посмотрел на Смита.

Желваки на лице негра ходили ходуном, он сдерживался из последних сил.

Капитан задал ряд стандартных, чисто протокольных вопросов: имя, возраст, гражданство, вероисповедание, цель пребывания в стране. На что Алекс четко, без запинки и довольно красочно рассказал ему свою легенду. Капитан делал какие-то пометки в бумагах, одновременно записывая их беседу на диктофон, который он перед началом допроса поставил на стол.

После формальной части допроса капитан поинтересовался его связями с террористическими организациями, с суннитским сопротивлением и чуть ли не о родственных связях с самим бен Ладеном. На эти вопросы Алекс отказался отвечать и спросил, в чем его, собственно, обвиняют. Капитан ответил, что обвиняют его – ни много ни мало – в нападении на военнослужащих американской армии и в похищении боевой техники. В шпионаже пока не обвиняют, но возможность такая сохраняется.

Все время, пока шел допрос, из коридора за дверями камеры раздавался громогласный гогот охранников, лай овчарок, чьи-то крики. Эти звуки явно раздражали капитана, мешая ему сосредоточиться. Наконец он не выдержал и попросил Смита успокоить крикунов. Смит вышел в коридор.

Дерзкое решение созрело у Алекса в считаные доли секунды, надоело ему отвечать на глупые вопросы капитана, и он, не вставая со стула, резко хлопнул его двумя ладонями по ушам. Все произошло так быстро и неожиданно, что капитан потерял сознание раньше, чем успел что-либо понять. Тело его обмякло и сползло со стула.

«Да ему надо даже меньше, чем я думал», – про себя удивился Алекс и метнулся к двери. Вот-вот должен был появиться Смит. С ним, возможно, будет сложнее – здоровый бык.

Вошедший в камеру Смит моментально оценил ситуацию и схватился за пистолет, но мгновением раньше левая рука оказавшегося сзади Алекса, кольцом обхватила ему горло, ладонь легла на правое плечо негра, а правая рука уперлась в стриженый затылок.

– Выбирай, – спокойно произнес Алекс, – либо ты сейчас бросишь пистолет и немного поспишь с целой шеей, либо ты оставляешь пистолет у себя, но уснешь навеки со сломанной.

Смит знал этот прием и понимал, что в этой ситуации сопротивление бесполезно, достаточно легкого движения рук арестованного – и его шейные позвонки хрустнут, и перестал сопротивляться.

Алекс немного напряг левую руку, и вырубленный негр оказался на полу рядом с капитаном.

Стрингер переоделся в немного тесноватую форму капитана, размер Смита, конечно, подошел бы ему больше, но в офицерской форме выйти из тюрьмы, по его мнению, было проще. Как покинуть Абу-Грейб, у Алекса четких представлений не было, просто была уверенность, что это ему удастся. А уверенность порой бывает полезнее детального плана.

В кармане куртки капитана он обнаружил сотовый телефон. Звонить Алекс никуда не собирался, но вещь пришлась очень кстати – он повесил телефон на левый карман куртки так, чтобы тот закрывал бейдж с фотографией капитана, поскольку близнецами они не были. Не бог весть что, но на первое время сойдет.

Наручниками, снятыми с пояса Смита, он сцепил бедолаг, лежащих на полу, ногу капитана и руку Смита. В таком положении передвигаться, конечно, можно, но не слишком быстро. Диктофон Алекс сунул в карман, скорее по привычке оставлять как можно меньше следов, чем из соображений безопасности. Пистолет Смита с запасной обоймой он также положил в карман и, позвякивая связкой ключей, вышел из камеры.

Когда Алекс сделал последний оборот ключа в замке камеры, сзади в ребра ему уперся ствол пистолета, и он услышал фразу, поразившую его больше, чем неожиданное прикосновение стали к спине: