Мастер тату - Сергей Гайдуков Страница 14

Все-таки мозги у Молчуна были устроены чересчур примитивно. Если задан вопрос, Молчун сразу же начинал искать ответ. Память автоматически выбросила образ "спортсмена", любезничающего с Милой, а потом развернулась во всем ужасе картина забрызганной кровью квартиры... Молчун совсем не хотел видеть это, однако глаза "спортсмена" отдельно от двух мертвых тел не представлялись. Молчун скривился как от зубной боли, и Гоша это заметил, но расценил по-своему.

– Ты прокололся, Молчун, – сказал Гоша. – Ты допустил ошибку. Но на ошибках учатся. Может, я и сам бы не раскусил этого типа. Расскажи мне, как все это было... Расскажи мне про его глаза.

– Их было двое, – сказал Молчун.

– Серьезно? – удивился Гоша. – Такого рода психи обычно действуют в одиночку.

– Этих было двое, – повторил Молчун. – И у них были нормальные глаза. И они выглядели как нормальные люди. Один – в спортивном костюме, блондин, лет тридцати пяти. Другой – лет пятидесяти, на Лужкова похож. Только ботинки грязные.

– Еще раз, – голос Гоши стал напряженным.

– Что – еще раз?

– Про ботинки.

– Ботинки? – недоуменно пожал плечами Молчун. – Обычные ботинки. Грязные. А что?

– А то, – Гоша остановил машину. – Мужик заказал себе девочек на квартиру. Мужик собирался потрахаться. Какого хрена он не снимет ботинки? Тем более они грязные. Или, может, ты встретил его, когда он был в прихожей?

– Нет, – медленно проговорил Молчун. – Он сидел на диване. В ботинках. А тот, "спортсмен", он был в кроссовках.

– Лично я, – Гоша вытащил ключи, – дома хожу в тапочках. Эти двое сидели в уличной обуви. Не собирались же они трахаться в ботинках?

– Может, это была не их квартира? – предположил Молчун. – Чужая квартира. И у них не было тапочек...

– Они не собирались трахаться, Молчун. Они с самого начала собирались прикончить девок и сразу же свалить. Им не нужно было снимать ботинки. И ты должен был это просечь, Молчун. Ты должен был заподозрить неладное. Ты прокололся. Пошли.

– Куда? – спросил Молчун, но Гоша уже вылез из "Вольво". На миг у Молчуна возникло подозрение, что сейчас его, как в фильмах про мафию, заведут на заброшенный склад и пристрелят в спину. Взыщут за прокол.

На всякий случай Молчун сказал:

– Я взял с них деньги. Они у меня.

Гоша махнул рукой и решительно зашагал в сторону двери кирпичного дома, на котором горела бледным неоном вывеска "Мираж". За железной дверью начиналась лестница в подвал, а в подвале располагался бар. Людей здесь было немного, причем добрая половина из них откровенно дремала за столиками и на небольших кожаных диванчиках. В помещении было накурено, никто не танцевал, да и музыка из динамиков раздавалась какая-то смурная. Пока Молчун осматривался, Гоша подошел к стойке и через минуту вернулся с бутылкой водки и двумя стаканами.

– Надо, – коротко сказал он, и Молчун кивнул. Пока они пили, никто не говорил никаких слов, но и без того было ясно, что именно они заливают водкой. Молчун от водки становился все мрачнее, а вот лицо Гоши постепенно расплывалось в какой-то странной гримасе, и если бы Молчун чуть хуже знал своего шефа, то мог бы подумать, что Гоша вот-вот заплачет. В какой-то момент Гоша вдруг встрепенулся, уставился на Молчуна.

– Тебя может вызвать на разговор Стас, – сказал Гоша. – Я сделаю все, чтобы для нашей конторы эта история ничем плохим не обернулась, чтобы менты нас не теребили. Но Стас – он хозяин, он может решить, что ты виноват.

– И что?

– Зависит от его настроения.

– У меня мерзкое настроение, – признался Молчун.

– У Стаса – тоже.

– Он что, убьет меня?

– Зависит от его настроения, – повторил Гоша.

– Плевать, – сказал Молчун. Водка сделала его бесстрашным. Или тупым?

– Правильно, – согласился Гоша. – На Стаса плевать, на все плевать... Пока не наступило утро. – Он выпил еще. – А глаза, говоришь, нормальные были у этого психа в кроссовках?

Мысли Гоши выписывали неожиданные загогулины.

– А что-то там было у Милы с ногами? – вдруг спросил Молчун. Алкоголь притупил чувствительность, и теперь он мог без дрожи в голосе вспоминать о Миле.

– С ногами? У Милы? – Гоша изменился в лице, но от сильных выражений удержался. Он просто покрепче сжал стакан. – А ты разве сам не видел?

– Нет.

– Ну и слава богу, – сказал Гоша. И немедленно выпил.