Месть фортуны. Дочь пахана - Эльмира Нетесова Страница 14

— Ну уж хрен! Ты пахана просрал. Из прокола не вы тащил. Нет веры тебе! Не пойду с тобой в дело! Сам дыщи! Без меня! — наотрез отказалась Капка.

Сивуч, глянув на нее, заговорил.

— Раз вы не сговорились, дышите врозь. И я трехну, на месте Задрыги тоже от тебя откололся. Гони адресок пахана! И давай по разным стежкам, — протянул руку. И Боцман, написав адрес, вложил его в ладонь Сивуча, собрался уходить.

Он уже поднял с пола чемоданчик, оглянулся на Капку, предложил тихо:

— Ты остынь. Я через пару дней возникну. Захочешь, заберу с собой. Не прогоришь, клянусь мамой!

Капка ничего не ответила, отвернулась к окну, заметила черную фигуру во дворе.

— Кто-то возник. Уж не мусора ли стремачат?

— Не дергайся. Это наш шестерка. На стреме я его оставил, — успокоил Боцман и вышел из дома не прощаясь.

— Стемнил он что-то. Сердцем чую. Не раскололся…

— Не отвалил. Это верняк! Не верю, чтобы Боцман без навара остался. Он хуже любой барухи. За жадность из малин вышибали. Фартовые скупых не терпят. Этот саму скупость обсосет. Его и твой пахан хотел за-это из малины выбить. Да кенты уломали. Мол, оботрется. Вкинем пару раз, он и сыщет мозги, что жадность даже фраера губит. Но а с тобой, Задрыга, я сам все устрою. Ты только не дергайся, не заводись, — попросил Сивуч.

На следующий день, когда Капка занималась вместе с пацанами, Сивуча кто-то тихо окликнул. Фартовый оглянулся. Пошел от ребят — с полянки, к кустам багульника. Тихо исчез из вида. А поздним вечером привел домой гостя.

— Сколько же ты в бегах? — спросил его удивленно.

— Скоро два десятка будет.

— Да уж посеяли память о тебе, — рассмеялся Сивуч,

— Я тоже так думал. Да обмишурился. Чуть не влип. Смылся. Пофартило, что нигде не засветился. Налегке смотался. Не успел навестить мента. У меня на него «маслина» давно припасена. С того дня. А он, гад, и теперь под стремой дышит. Во, бздилогон! Не живет и не откидывается. Свет коптит. Ну я его все равно достану! — грозил гость неведомо кому.

— В малине, иль сам фартуешь? — спросил Сивуч.

— С кентами. К тебе — по делу. О нем с духа на дух потрехаем, — предложил гость И увел Сивуча из гостиной.

Капка уже спала, когда фартовый разбудил ее и попросил коротко:

— Выдь ненадолго.

Задрыга влезла в брюки нехотя. Вышла вяло, застегивая на ходу рубаху.

— Вот эта! Она подойдет! — указал на нее Сивуч;

Повернувшись к Задрыге, сказал твердо:

— Кенты в дело тебя берут. Хорошую долю отвалят. Но когда сладите, сюда хиляй шустро. Ждать стану. Не тяни резину. Слышь? А теперь отваливай! Что от тебя нужно, кенты трехнут, — подтолкнул Капку к гостю. Тот встал, кивнул Задрыге на выход и пошел впереди сутулясь.

Задрыга плелась следом. На окраине города фартовый остановился. За весь путь он не обронил ни слова. А тут, будто спохватился.

— Тарантул я. Кликуха моя такая. Не отклеивайся, шуруй со мной. Дело клевое. Коль обломится, в обиде не будешь.

Законники решили тряхнуть городской ломбард.

Задрыга никогда не была в нем. Знала понаслышке. И оказавшись перед мрачным, двухэтажным домом, почувствовала себя беспомощной.

— Как забраться внутрь? — думала она.

— Хиляй следом! — тронул кто-то за плечо.

Фартовые обошли фасад дома.

— Там сигнализация, — услышала Задрыга короткое.

Законники объяснили Капке, что ей надо влезть в ломбард через форточку, открытую на втором этаже. Это окно — единственное, не подключено к сигнализации. Ей нужно открыть его. Все остальное сделают законники.

Капка подошла к дому вплотную. Ощупала стену из бревен. Легко взобралась наверх. Пролезла внутрь через форточку. И распахнула окно.

Она уже достала «коготь» — металлический заостренный крюк, с помощью какого легко взбиралась и опускалась по стенам, но услышала над ухом голос Тарантула:

— Постремачи тут. Мы живо…

Задрыга тихо прикрыла окно. Ждала…

Фартовые исчезли бесшумно, словно растворились в ломбарде. Лишь опытное ухо улавливало легкое движение. Законники действовали быстро.

Через полчаса все было готово. И Капка, опустившись следом за фартовыми, уходила от ломбарда без оглядки. Она только теперь вздрагивала, запоздало испугавшись, понимая, что это было настоящее дело, а не занятия в доме Сивуча.

— Ты куда? Хиляй с нами, — услышала Задрыга, когда свернула на загородную дорогу.

Ее позвали в темный, сырой подвал заброшенного дома.

Пятеро кентов, сбившись в кучу, рассматривали при фонаре украденное. Капка тоже подошла. Увидела кучку колец, цепочек, медальонов, браслетов. Золотые часы и царские монеты, серьги, броши, кулоны…

Все это переливалось, сверкало разноцветными огнями радуги. Задрыга ойкнула от удивления и восторга.

Законники вздрогнули от неожиданности, обложили Капку матом. Та обиделась, потребовала пошустрить с долей.

— Какую тебе долю? Ты что? На вот! — выделил ей лысый, худой кент тонкую золотую цепочку и добавил:

— Отваливай!

Задрыга онемела:

— Ты что? Охренел? А ну, гоните долю! — опомнилась Задрыга. И протолкнувшись, хотела сама взять приглянувшееся. Но ее отшвырнули:

— Заткнись, курва! — саданул лысый вор ногою в бок.

— Какая доля! Мы тебя с ментовки доставали! Иль мозги проссала? Иль на халяву проехать хочешь? Теперь ажур! Должок отработала! Смывайся! — хихикнул лысый.

— Чего ж враз не пустили, когда сама хотела слинять, зачем мозги сушили долей? — не унималась Капка.

— На случай шухера тебя подкинули бы! — рассмеялся из угла Тарантул.

Задрыгу затрясло от злобы. Она понимала — ее надули. И кипеж не поможет. Вломят так, что мало не покажется. А положняк все равно не дадут.

Капка умолкла. Подняла цепочку. Сунула в карман брюк. Подумала немного. Огляделась. Законники считали добычу. Вытирали пот со лбов. Вот лысый, берет в сторону отложил. Делит навар на пятерых, поровну. Капка берет к себе потянула. За спину спрятала. И молча выскользнула из подвала.

Быстрой тенью вернулась к ломбарду. Там никого. Оставила берет лысого под окном и еще быстрее припустила обратно.

К Сивучу вернулась, когда только занялся рассвет.

— Чего так долго? — удивился фартовый и велел Капке туг же тщательно вымыть обувь, в какой ходила на дело.

— Зачем? — изумилась девчонка.

— Чтобы соскоб почвы с подошв не могли идентифицировать с той, что возле ломбарда. Усекла? И цепочку от греха дальше занычь в лесу, — злился, слушая Задрыгу.