Молния в рукаве - Сергей Самаров Страница 13

– Куда именно на Урал? – спросил я, памятуя, что в материалах по запросу фигурирует тройное убийство в Челябинске и что именно туда уехал Тропинин с сыном, а потом к ним приезжали следователи из Краснодара.

Мне хотелось узнать, будет ли Илья Константинович скрывать это обстоятельство.

– В Челябинск, – ответил он.

– Понятно, – сразу ухватилась за тему капитан Саня. – А Надежда Ивановна к вам в Челябинск не приезжала?

– Нет. К нам – нет, хотя в городе могла и быть. Звонила многократно. Надоедала. Помню, вторая половина этих вызовов была не такая, как при междугородней связи. Словно бы внутригородской звонок. Я в Краснодаре нескольких друзей и учеников оставил. Позванивал им, общались, рассказывали друг другу о житье-бытье. Кто-то из них, видимо, и дал ей мой номер. Да она вообще всегда была хитрой. Если ей нужно было что-то узнать, могла у мертвого выпытать, даже не прикладывая горячий утюг к носу. Очень хотела с сыном встретиться. Потому я из Челябинска переехал сюда. Не знаю уж как, но она и новый номер нашла, хотя я его друзьям умышленно не сообщал. Но не можем же мы с Александром постоянно прятаться. Уезжать мы уже не стали, хотя подумывали сначала даже куда-нибудь за границу перебраться. Например, в Прибалтику. Потом решили, что для нас это слишком дорого.

– Сын относится к Надежде Ивановне так же, как вы?

– А как еще? Сначала, конечно, скучал. Потом привык и уже не рвался встретиться с ней. Наверное, до сих пор помнит ее приступы психопатии. Они могли вообще без причины начаться. Помню, прихожу с работы, дома чистота, Надежда только что уборку закончила. Устала. Сидит, руки опустив. Я сдуру возьми да похвали ее. Этого хватило, чтобы она рассвирепела. Ей показалось, будто я обругал ее за то, что обычно у нас бывает грязно, хотя за порядком она всегда следила даже навязчиво. Александру тоже частенько абсолютно ни за что доставалось. А теперь он уже большой, скоро четырнадцать стукнет. Через неделю. Парень уже вполне готов отвечать за свои поступки. Мать оценивает по-взрослому. Детская память цепкая. Мы вчерашнее забываем, а они помнят даже то, что тогда еще не понимали.

– У вас фотографии Надежды Ивановны не осталось?

– Кажется, у сына есть старая. Когда еще в Краснодаре жили. Семь или восемь лет назад мы втроем сфотографировались. Но он этот снимок от меня прячет. Если хотите посмотреть, сами его попросите. Я дома после шести буду. Вечером и приезжайте. Я на кухню уйду, а вас с ним оставлю. Вам он фотографию покажет, если надо. Я его даже попрошу об этом. Но лучше не говорить, что она в розыске за убийство. Я от него это скрываю. Зачем мальчика травмировать?

– Спасибо. Мы обязательно заедем, – пообещал я. – Адрес подскажите.

Он назвал его дважды, ожидая, что мы будем записывать. Но я такие вещи запоминаю.

– Спасибо. Мы заедем.

– Если, конечно, сможем, – сказала вдруг капитан Саня. – У нас на вечер серьезное мероприятие намечается. Так что можем и не успеть. Вы когда ложитесь?

– Всегда поздно. Я вообще мало сплю. Но сына укладываю около десяти вечера. Молодому организму необходимо высыпаться.

– Хорошо. Если не сможем сразу после восемнадцати, то постараемся успеть до двадцати одного часа. Не приедем в это время, не ждите нас.

– Договорились. – Это было сказано так мрачно, словно Илья Константинович лично пообещал нам не позволить приехать к нему домой вообще.

Не понимая, что задумала Радимова, я не возразил и тем самым подыграл ей.

Покинув магазин, мы с капитаном Саней подошли к моему «Джимни», там многозначительно переглянулись и поняли друг друга.

– Едем к Александру?

– Да. Без отца он будет откровеннее.

Адрес я запомнил. Навигатор привел нас к солидному дому сталинской постройки. Я поставил машину во дворе, и мы подошли к подъезду.

На звонок домофона ответил низкий и, как мне сначала показалось, недетский голос:

– Кто там?

– Я бы хотела поговорить с Александром Тропининым.

– А вы кто?

– Капитан полиции Радимова, городской уголовный розыск.

– А что от меня надо?

– Мне об этом следует на весь двор кричать? Или вас повесткой вызвать в полицию?

– Так по какому поводу разговор-то, сказать можете?

Александр, кажется, упорно не желал нас впускать.

– По поводу вашей мамы.

– Заходите.

Щелкнул дверной замок.

Я открыл дверь, посмотрел на количество квартир на лестничной площадке.

– Похоже, четвертый этаж.

Капитан Саня уже нажала кнопку вызова лифта. Послышались скрип троса на блоках и звук электродвигателя.

Но мне показалось, что там, куда мы стремились, заскрипела дверь. Потом послышались легкие шаги человека, спускающегося по лестнице.

Я предоставил капитану уголовного розыска право воспользоваться благами цивилизации и подняться в кабине лифта, а сам двинулся вверх по лестнице. Честно говоря, я не думал, что Александр выпустил из квартиры мать, предполагал, что он вышел сам.

Наверное, это был и не отец, обогнавший нас в дороге. Тот мог просто позвонить и предупредить сына, о чем можно разговаривать с полицией. Ни к чему ему было ездить.

Но я ошибался. Этот тринадцатилетний подросток оказался чрезвычайно ранним. Навстречу мне спускалась девочка примерно того же возраста или даже младше, в сильно измятой, криво надетой юбке. Она упорно смотрела на лестницу, лицо ее раскраснелось.

До двери я добрался раньше лифта и по скрипу половиц за дверью понял, что Александр наблюдает за лестничной площадкой в дверной глазок. Но в квартиру не спешил, предоставлял капитану Сане возможность первой переступить порог. Поиски Надежды Ивановны Тропининой – это ее инициатива.

Я считал, что в этом деле замешан мужчина, хотя и не представлял еще, кого и где надо искать. Но на своем мнении я не настаивал, помалкивал, пока меня не спросили.

Честно говоря, мне не нравилось, что опытные сыскари относились ко мне свысока, как к дилетанту. Я признавал, что таков и есть, но не настолько, чтобы пренебрегать мной и моим мнением. Казалось бы, люди из уголовного розыска уже могли убедиться, что мои соображения по поводу преступления всегда имеют под собой твердую основу. Но профессиональные следаки и опера почему-то думали иначе.

Что мне оставалось делать в такой ситуации? Только заниматься своим делом и, когда меня просят, продолжать блуждания в дебрях преступного и всякого иного мира. Из отставного военного разведчика тоже может получиться вполне качественный Иван Сусанин.

Лифт наконец-то доставил капитана Саню на четвертый этаж в целости и сохранности. Даже трос не оборвался. Номер квартиры она запомнила, сразу шагнула к нужной двери и нажала кнопку звонка.