Чувак и надувная свобода - Игорь Градов Страница 13

Я не возражал: в конце концов, бьют — беги, дают — бери. Народная мудрость, что ни говори. Билл завел мотор, и мы поехали в участок.

* * *

Первое серьезное происшествие, в котором мне довелось поучаствовать, случилось, когда я нес ночное дежурство. Мы сидели в участке с Френком Фишером, старейшим полицейским в городе, а может, и во всем округе. Ему уже исполнилось шестьдесят, и, по идее, его должны были давно отправить на пенсию, но Френк как-то упросил капитана Нортона оставить еще на пару лет.

Понять Фишера можно было — один-одинешенек, ни родных, ни близких. Весь смысл его жизни заключался в работе, и он буквально дневал и ночевал в участке. Капитана Нортона это вполне устраивало — Френк был самым опытным полицейским в Катарсисе, знал всех и обладал даром убеждения: мог найти нужные слова даже для перебравшего текилы мексиканца и уговорить особо не буянить.

Фишера ценили за спокойствие и покладистость — он редко спорил, почти никогда не выходил из себя и относился ко всем одинаково благожелательно. Работать с ним было одно удовольствие, поэтому, наверное, его и назначили мне в напарники — чтобы обучал и одновременно присматривал. А то мало ли что…

Надо сказать, пару дней назад я получил наконец свой значок, форму, дубинку, пистолет и был официально зачислен в штат полиции города Катарсиса. И вот теперь появилась первая возможность проявить себя в настоящем деле.

…Я пил холодный кофе и смотрел телевизор, когда на пульте сработала сигнализация — тревожно замигала красная лампочка.

— Не обращай внимания, — пробормотал Френк, не отрываясь от газеты, — скорее всего, опять ложная тревога.

— Думаешь?

— Точно, — кивнул он, — это из ветеринарной лаборатории. У них вечно что-то случается — то мартышка убежит, то подопытная крыса провода перегрызет, вот сигнализация и срабатывает.

— В Катарсисе есть мартышки? — удивился я.

— Имеются, — кивнул Френк, — в лаборатории при скотобойне. Там ставят какие-то опыты над животными, испытывают новую вакцину, ну и держат каждой твари по паре: мышей, крыс, морских свинок, собак и даже обезьянок…

— А для чего нужна вакцина? — поинтересовался я.

— Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами Френк. — Говорят, вроде новой прививки от бешенства, но кто его знает? Мне думать об этом ни к чему: меньше знаешь — крепче спишь.

Я не мог не согласиться с Френком — сам не люблю лезть в чужие дела, кроме того, мне страшно не хотелось отрывать задницу от теплого кресла (к тому же стоящего перед телевизором) и пилить на другой конец Катарсиса. Френк, судя по всему, разделял мое настроение: делал вид, что не замечает сигнала. Он полностью погрузился в кроссворд, который, к слову, разгадывал уже второй час.

Однако что-то меня смущало, было какое-то необъяснимое чувство тревоги. К тому же лампочка продолжала нервно мигать, и я предложил Френку:

— Слушай, давай я быстренько сгоняю в лабораторию, посмотрю, что к чему, а потом доложу. Все равно пора ноги размять…

— Ладно, — сразу же согласился Фишер, — съезди, парень, проветрись. Только долго не задерживайся — обойди здание пару раз и назад. Если это ложный вызов, а так, скорее всего, оно и будет, я отключу сигнализацию. Утром скажем этим растяпам-ученым, чтобы внимательнее следили за своими подопечными — наверняка опять кто-нибудь сбежал. Между нами, я прекрасно понимаю этих бедных мышей и крыс — жить-то всем хочется…

Я вышел на улицу, и душная ночь сразу окутала меня. В участке работал кондиционер и было прохладно, а снаружи рубашка мгновенно прилипла к телу. Ну, ничего, ехать не так уж и далеко — всего-то минут десять по Загородному шоссе, за полчаса обернусь. Зато потом можно будет со спокойной совестью смотреть телик — я свою работу выполнил.

Катарсис спал — был будний день, середина недели, всем с утра на работу. Бары давно закрылись, даже «У Китти» сегодня никто не буянил. Я проехал несколько улиц, свернул на Загородное шоссе и через несколько минут был уже у скотобойни. Мрачное все-таки это здание, какое-то неприятное…

Ветеринарная лаборатория, как объяснил Френк, находилась у левого крыла главного корпуса. Я легко ее нашел — небольшой одноэтажный домик, стоящий в глубине двора.

Заглушив мотор, я огляделся: кажется, все было спокойно, но все-таки решил обойти здание вокруг. Мало ли что… И едва я успел завернуть за угол, как чуть не столкнулся со своей недавней знакомой — рыжеволосой атаманшей.

Даже при скудном уличном освещении (горел всего один фонарь) я мгновенно ее узнал — такие женщины запоминаются с первого раза и на всю жизнь. На сей раз она была в светлом джинсовом костюме и широкополой шляпе, нижнюю половину лица закрывал клетчатый платок. Ковбойша, однако…

Лицо атаманши, несмотря на маскировку, показалось мне очень знакомым. Я присмотрелся, и вскоре все сомнения отпали — это была несравненная Нэнси Кроукот собственной персоной. Менеджер по персоналу супермаркета, где я еще совсем недавно трудился уборщиком.

Интересно, знает ли ее начальство, чем она занимается в свободное от работы время? И как ее официальная должность соотносится с личными, явно криминальными наклонностями? Также меня очень интересовал вопрос: что связывает эту умницу-красавицу с ненормальными экофанатками? Что у них общего?

Я едва успел отскочить в сторону, под прикрытие раскидистого дерева, как Нэнси прошла мимо меня в двух шагах, обдав запахом терпких духов. К счастью, красавица была очень занята — общалась с кем-то по телефону, а потому меня не заметила.

— Отлично, — говорила Нэнси, — подгоняй скорее машину, через пять минут будем грузить клетки.

Я подождал, пока атаманша скроется за углом, и осторожно выглянул — во двор дома въезжал мебельный фургон, а у открытых дверей лаборатории его уже ждали две девицы. Значит, экологинь как минимум четыре-пять, сообразил я. Да, расклад явно не в мою пользу, надо срочно вызывать подмогу.

Я потихоньку ретировался, вернулся к машине и вызвал Фишера. Кратко обрисовав ему ситуацию, попросил собрать всех наших, в первую очередь — Дика Даркина: с ним мне как-то было спокойнее.

Френк приказал ничего пока не предпринимать и ждать подкрепления. Я, конечно, пообещал никуда не лезть. Да и сам, собственно, не собирался штурмовать лабораторию в одиночку, без надежного прикрытия.

Кстати, я очень правильно сделал, что подъехал к дому тихо, без сирены, а то сразу бы нарвался на этих ненормальных экологинь и получил пулю в живот. Девицы-экофанатки, похоже, были все ненормальные, от них можно ожидать чего угодно. Да и вообще Катарсис в последнее время стал мне казаться городом сумасшедших — каждый его житель так и норовил пристрелить меня или как минимум отправить на больничную койку. Также правильно, что я не взял с собой Чампа, как будто предчувствовал. Очень не хотелось бы из-за этих психованных дур лишиться единственного друга.

В ожидании подкрепления я, спрятавшись за дерево, наблюдал за действиями экофанаток. Они вытаскивали клетки из лаборатории и грузили в фургон. Работа шла медленно: я видел, что девицам приходится тяжело — клетки были большие, железные, и каждую приходилось двигать вдвоем-втроем. Я был этому очень рад — чем медленнее шла работа, тем больше было шансов, что помощь подоспеет вовремя, и мы возьмем девиц тепленькими, прямо на месте преступления.