Достанем врага везде! - Иван Стрельцов Страница 12

Оказавшись на суше, Савченко с облегчением стащил с плеч лямки ранца акваланга закрытого цикла.

— Как водичка, Стрелок? — за спиной Виктора раздался насмешливый голос командира группы.

— Бодрит, — хмыкнул диверсант, оказавшись лицом к лицу с Сервантом. Сергей, держа в руке пластиковую папку, стоял в компании незнакомого мужчины. На фоне двухметровой громады тот смотрелся недоразвитым подростком, хотя по скуластому лицу с красной обветренной кожей можно было смело сказать: эта помесь сушеной воблы и вареного краба — тот еще жох.

— Знакомься, Стрелок, это Дрейк, — командир группы указал на незнакомца. — Инструктор по сверхглубинной подготовке.

— Зачем нам нужен инструктор? — с недоумением спросил Виктор. — Мы же свободно работаем до шестидесяти метров.

— Шестьдесят метров, — вполголоса буркнул инструктор. От Савченко не укрылось, что, хотя на лице Дрейка и оставалась добродушная улыбка, зрачки глаз гневно расширились. «Задета честь профессионала; ну, сейчас он мне покажет, где раки зимуют». — Шестьдесят метров — это прошлое тысячелетие, наука уже давно шагнула далеко вперед. Французский ныряльщик Паскаль Бернабе еще три года тому назад возле острова Корсика опустился на глубину триста тридцать метров, а подводная лодка «Курск» лежала на стометровой глубине, и если бы…

Слушать дальше рассуждения о непрофессионализме погибших моряков-подводников для Савченко было слишком, и он сразу решил по-русски расставить все точки над «ё». Тем более что в этом вопросе он неплохо разбирался.

— Как долго Бернабе погружался? — диверсант бесцеремонно перебил инструктора.

— Десять минут.

— А сколько времени поднимался на поверхность?

— Восемь часов, — будто что-то осмысливая, медленно, растягивая слова, произнес инструктор.

— При этом рекорд обеспечивали тридцать человек, двенадцать из которых — высококлассные дайверы, страхующие француза, — Виктор не говорил, он буквально рубил каждое слово. — К тому же, погружаясь, Бернабе пришлось с собой тащить семь баллонов с донной смесью и транспортными газами. И напоследок, неуместно сравнивать катастрофу боевого корабля и научный эксперимент.

В следующее мгновение лицо Дрейка налилось кровью. Круто развернувшись на пятках, инструктор быстро зашагал в направлении лагеря.

Пограничник был высоким, с вытянутым узким лицом. На фоне пухлощекого таможенника и грузной, аляповато накрашенной карантинной врачихи смотрелся вылитым Дон Кихотом. Только глаза у пограничного офицера не были преисполнены романтичного огня, а наоборот, походили на очи снулой рыбы.

За двадцать лет службы от юношеского задора и романтизма не осталось и следа, все это с лихвой заменили дом — полная чаша, грудастая молодая любовница и пьянка до зеленых чертей по выходным. Неплохая замена, по крайней мере, лучше, чем ничего…

Выйдя из здания портовой службы, они втроем не спеша направились к ближайшему пирсу, в самом конце которого на волнах мягко покачивалось небольшое суденышко под турецким флагом.

«Макрель» была построена как малый рыболовецкий сейнер и некоторое время промышляла добычей черноморской скумбрии, что давало небольшой, но стабильный доход пожилому капитану и его команде. Но возраст постепенно берет свое, и когда хозяин сейнера решил уйти на покой, а заодно продать «Макрель», покупатель нашелся неожиданно быстро, а услышав цену, торговаться не стал. Платил кэшэм, только поставил одно условие: официальным хозяином плавсредства остается капитан. Старик сразу смекнул, что дело нечисто, но чего ему бояться в его годы? Тем более ко всему покупатель пообещал каждый месяц доплачивать за аренду судна. Ударили по рукам, обойдясь без услуг нотариуса, официальных бумаг и уплаты налогов от купли-продажи. С тех пор «Макрель» рыбу больше не ловила, а бодро сновала по линии Стамбул — Евпатория. Официально сейнер стал малым сухогрузом, доставлявшим в Крым различный турецкий ширпотреб и морские деликатесы с южного побережья Черного моря. Неофициально… здесь у маленького суденышка было широкое поле деятельности. «Макрель» приобрели агенты египетской террористической организации «Аль-Исламия», плотно сотрудничающей с турецкой разведкой и верхушкой чеченских сепаратистов. Сейнер вывозил тяжело раненных боевиков, которых лечили в частных клиниках Запада, доставлял эмиссаров различных террористических организаций; иногда это были наличные деньги для оплаты наемников и очень редко оружие. Использование в тайной войне против России третьей страны было не только удобно, но и эффективно. Любые контрдействия ФСБ можно было представить как агрессию против соседнего государства и развернуть в мировой прессе настоящую международную травлю…

Навстречу приближающимся проверяющим с борта «Макрели» на пирс шагнул смуглолицый мужчина в выгоревшей на солнце парусиновой робе.

Моряк встал возле трапа и, приложив к груди руки, с почтением склонил голову. Ни пограничник, ни таможенник, ни грузная женщина-врач на матроса даже не посмотрели, будто его и не было на их пути. Все трое по очереди перешли с пирса на судно. Навстречу уже спешил капитан, худощавый мужчина средних лет с длинными седыми бакенбардами, на ходу поправляя капитанскую фуражку с высокой тульей и огромной золотой кокардой, именуемой в простонародье «краб». В зубах турок крепко сжимал изогнутую трубку английской фирмы Dunhill.

— Хелло, дорогие друзья, — на неплохом русском языке поздоровался он с группой досмотра. Они были знакомы уже несколько лет и поэтому могли обойтись без принятого официоза.

— Как дела, Мустафа? — широко улыбаясь в тридцать два фарфоровых зуба, доброжелательно поинтересовался пухлощекий таможенник.

— Не очень хорошо, — с огорчением ответил капитан. — Оборот товара постепенно падает, скоро я совсем останусь без заказов. Думаю, бизнес придется сворачивать.

— Ничего, найдешь себе другое дело. Для такого пройдохи, как ты, работа всегда найдется, — закурив, произнес пограничник. Турок сделал вид, что не понял прозвучавшего в его адрес оскорбления, а офицер, попыхивая сигаретой, уже серьезно продолжил: — Зови свою банду, будем сверять личности.

Впрочем, что тут сверять — смуглолицые, темноглазые, черноволосые. Короче, как матрешки, все на одно лицо.

Моряков было семеро, столько же и паспортов. Пограничник преувеличенно тяжело вздохнул и штемпелем пропечатал визы. Документы вручил капитану, взамен получив пухлый конверт. Пересчитывать деньги не стал — преступный бизнес построен на доверии обеих сторон.

Сунув конверт в нагрудный карман кителя, пограничник обратился к коллегам:

— Панове, у меня много неотложных дел, так что честь имею.

Проверка таможни и карантинного врача закончилась, едва тем вручили по конверту. Через час на берег сошли трое моряков с «Макрели». За оградой их ждал серый мини-вэн с тонированными стеклами. В салоне автомобиля они передали свои заграничные паспорта мрачного вида типу в татарской тюбетейке на бритой голове. Спрятав документы в барсетку, он проворно выскочил наружу.