Игра на опережение - Владимир Березко Страница 11

Взяв серебряный поднос, он привычно отправился к ступенькам лестницы, ведущей на палубу. И сразу ощутил, что вожделение и благостное настроение вдруг куда-то уходят.

Он удивился произошедшей в нем перемене и попытался вновь настроиться на мирную волну. Но это не удавалось. Чувство близкой и вполне реальной опасности нарастало и заполняло собой все мироощущение Алексея.

Поддерживая поднос, он автоматически подчинился этому чувству. Переступив через несколько ступенек, осторожно выглянул на палубу. И понял, что интуиция его не подвела. На палубе возле Лены стояло двое чернокожих мужчин. Один — обмотанный пулеметными лентами. Острые патроны хищно блестели. В руках он держал автомат Калашникова. Второй — в камуфляже и с огромным пистолетом.

Возле яхты качался на волне катер под парусом… «Наверное, на нем подошли?» — подумал Алексей.

Лена все так же сидела в шезлонге, но по напряженной фигуре девушки Алексей понял, что она просто находится в шоке.

Он осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, с подносом вышел на палубу. Боевики повернулись к нему.

Один из них произнес на плохом английском:

— You is who? ^[3]

«Да, ты явно не сдавал вступительные экзамены в Оксфорд. Возможно, тебя даже к ним не допустили», — подумал Алексей. А вслух произнес:

— 1 am Alex ^[4].

— What the fuck Alex? ^[5] — главарь, похоже, вовсе не был настроен миролюбиво.

Автоматчик коротко и резко ударил его прикладом в живот. Алексей согнулся от нестерпимой боли и через мгновение рухнул на палубу. Человек в камуфляжной куртке подошел к нему, равнодушно взглянул и бросил:

— Kill he ^[6].

Длинная очередь из автомата прошила распростертое на палубе тело. В последние мгновения жизни Алексей почувствовал острую и пронзительную боль, словно кто-то жег его раскаленным куском железа…

— Что будем делать с ним, Ахмад? — автоматчик наклонился к Алексею и внимательно осмотрел. И продолжил на африканском диалекте: — Парень готов.

Ахмад лениво произнес:

— Выбрось его за борт. Акулам.

— А что будем делать с женщиной?

Ахмад рассмеялся.

— Я всегда говорил, Ибрагим, что ты недоумок!

Ибрагим обиделся:

— Почему?

— А какой мужчина в твоем возрасте спрашивает, что делать с женщинами?

— Пожалуй, ты прав. Кто будет первым?

— Я, конечно, Ибрагим. Я — твой командир!

Лена затравленно смотрела на боевиков. Языка бандитов она не понимала, но понимала смысл их воспаленных, наполненных похотью взглядов…

Окошко в домике на втором этаже еле заметно светилось прекрасным, мягким, матово-зеленоватым оттенком. Видимо, шторы были задернуты, и в них отражался неяркий свет ночного светильника.

Алекс улыбнулся чему-то своему и подошел к ступенькам крыльца. Некстати появились воспоминания о недавнем обеде в столовой. «Да уж. Сейчас, похоже, будет куда более роскошный ужин», — с удовольствием отметил про себя Алекс. Он поправил ворот белой сорочки, брюки — сейчас Алекс был не в форме, а в гражданской одежде — и решительно направился к калитке в ограде. Переложив букет бархатных, темно-красных великолепных роз из одной руки в другую, Алекс нажал кнопку домофона. Ему не ответили, но сразу же загорелась зеленая лампочка, сигнализирующая о том, что посетитель может войти. Алекс толкнул калитку и, неторопливо ступая по посыпанной гравием дорожке, направился к входу в дом. Он отметил про себя, что Агния жила в отличном, прекрасно спланированном с точки зрения архитектуры домике.

Он подошел к входной двери, и она, словно по велению невидимого волшебника, отворилась. На пороге, вся пронизанная идущим из прихожей светом, появилась изящная женская фигура. Именно фигура — Алекс отметил с растущим внутри восхищением, что платье, надетое на Агнию, было очень откровенным. Фактически — почти прозрачным. Алекс немного смутился и подумал: «Нет, все-таки лучше сказать — полупрозрачное». Внезапно он ощутил прилив мужской идентичности. «А что, это вполне логично», — Алекс еще раз улыбнулся про себя и, легко взбежав по ступенькам крыльца, подошел к стоявшей в проеме входной двери Агнии.

От девушки пахло каким-то невообразимо приятным парфюмом, и особенно великолепный аромат источали ее волосы. Он отдаленно напоминал свежесть и соль морского ветра, бескрайние океанские просторы. Алекс даже удивился тому, что он подумал в этот момент о море, — может, вспомнилась недавняя беседа с Густасом?

Но сейчас молодой человек стоял с отличным букетом роз перед молодой девушкой и думал вовсе не о морском ветре…

— Заходи, не смущайся, — Агния изящно повернулась на каблуках и своей великолепной походкой направилась внутрь дома.

Алекс вспомнил, что среди курсантов спецшколы походка Агнии считалась такой же достопримечательностью учебного заведения, как и пирамиды в Египте. Курсанты искренне считали, что, увидев Агнию, идущую на работу в столовую, они получали заряд удачи на целый день. Походка у девушки действительно была необыкновенной. Она не ходила вычурно и манерно, так, как ходят обычно манекенщицы, а менее профессиональные дамы пытаются иногда им подражать. Нет. У Агнии, как шутили курсанты, имелся свой — особый, неповторимый, невообразимо изящный стиль. Она словно парила над асфальтовой дорожкой, превращая каждый свой выход на работу в небольшое представление, и вносила частичку романтики в наполненные ежедневными суровыми тренировками и от этого кажущиеся тягуче однообразными будни. Как часто думал Алекс, именно о таких девушках пишут композиторы очень даже отличные песни, центральной идеей которых становится именно такая особенная походка.

Алекс, кстати, не раз перед штурмом «тропы разведчика» смотрел на походку Агнии. Но удачи, увы, ему это не приносило. «Тропа разведчика» по-прежнему оставалась неприступной.

«Ничего, — подумал Алекс, — может, скоро повезет». При этих мыслях шип на стебле розы больно впился в еще не зажившие раны на руках. Не спасал даже плотный слой бинтов.

Он прошел вслед за Агнией в прихожую и с удивлением обнаружил, что платье на Агнии теперь уже не полупрозрачное, а самое обычное — красивая белая ткань. И очень дорогая.

Агния отметила его недоуменный взгляд и пояснила:

— Это, Алекс, ткань такая — когда смотришь на нее против света, она кажется полностью прозрачной.

— А когда, — продолжил уже Алекс, — свет падает на нее, она теряет прозрачность?