12 и 7 - Сергей Самаров Страница 11

«Уазик» быстро преодолел дорогу до комендантского городка. Водитель был уже другой, хотя машина та же самая. И звание у этого водителя было, как и у прежнего, прапорщик. Но если с прежним водителем можно было поговорить, то этот всю дорогу угрюмо молчал и даже на вопрос, кто утром приедет за Солмагаровым, только пожал плечами и отделался двумя словами:

— Кого пошлют…

Внешность у прапорщика была славянская, но говорил он с явным кавказским акцентом. Впрочем, старший лейтенант уже давно замечал, что славяне, выросшие в республиках страны, часто говорят с местным акцентом.

Впрочем, это мало занимало старшего лейтенанта, как и сама личность прапорщика. Голова была загружена другим. Отпустив машину у КПП комендатуры, Солмагаров прошел внутрь и сразу двинулся в спортзал, расположенный неподалеку от КПП. Свой взвод он нашел именно там, где и ожидал найти, хотя и не все в подразделении шло так, как планировал сам командир. Замкомвзвода старший сержант Рязанцев проводил со взводом занятия на скалодроме, с двумя секундомерами в руках отмечая «прохождение дистанции» каждым из солдат и сержантов, и записывал результат в тетрадь. А старший прапорщик Факхатуллин с четырьмя солдатами у противоположной торцевой стены зала, в самом практически углу, занимался элементарным отжиманием от пола. Олег Павлович какое-то время понаблюдал за занятиями из дверей, расположенных в центре боковой стены. Солдаты, принимая попарно старт из положения лежа, на бегу забрасывали за спину автомат, пробегали через весь зал и взбирались по скалодрому до верха, откуда спускались по канату и бежали назад, к исходной точке, уже с автоматом на изготовку.

Это все было обычным и понятным, и Рязанцев работал со взводом точно так же, как раньше работал сам командир взвода. Но совсем непонятная картина наблюдалась в углу, где занятиями руководил старший прапорщик Факхатуллин. Там снайперы подобранной им группы отжимались от пола. Казалось бы, обычное дело. Но во взводе спецназа ГРУ обычным делом считается простое отжимание, повторенное двести раз, или пятидесятикратное отжимание рывком, с хлопком в ладони между каждыми двумя отжиманиями. Но старший прапорщик давал нагрузку снайперам в десять отжиманий. Это неприятно поразило Солмагарова, и он даже не сразу вошел в зал, не понимая, как это воспринять.

Но все же вошел и сразу позвал Факхатуллина, который тут же его заметил. Тот не просто подошел, а подбежал, демонстрируя то ли свою спортивную форму, то ли свой спортивный костюм.

— Александр Латыпович, — тихо сказал старший лейтенант, не желая ронять авторитет старшего прапорщика и стараясь, чтобы со стороны никто его не услышал, — вы что здесь детский сад устраиваете?

— Не понял, Олег Палыч. При чем здесь детский сад?

— Я про отжимания. Вы не знакомы с нормой нагрузок в спецназе? Вместо двухсот отжиманий вы сколько выполняете?

— Знаком. Но вы, товарищ старший лейтенант, не знакомы с нормой нагрузок для снайперов. Снайперу, во избежание закрепощения мышц, не рекомендовано поднимать груз более двадцати пяти килограммов. Каждый из моих снайперов весит около семидесяти. Учитывая, что при отжимании они опираются о пол носками ног, нагрузка в любом случае превышает допустимую. Даже если они затрачивают усилие в тридцать пять килограммов, умножим это на десять и получаем, что они переусердствуют. Хотя и не намного. Все делается по инструкции по подготовке снайперов, товарищ старший лейтенант.

Старший прапорщик Факхатуллин говорил чрезмерно сухо и официально, готовый, наверное, к подобному протесту командира взвода. И желал отстоять нормы нагрузки для снайперов. Однако Солмагаров с этим согласиться не мог и имел к тому причины.

— Вы знаете, к какой операции мы готовимся? Взвод вместе со снайперами…

Старший прапорщик передернул плечами, удивляясь вопросу.

— Мне не объясняли. Сказали только, что операция завязана на уничтожении бандитского снайпера. По идее, если он в одиночестве работает, вполне хватило бы одной пары наших снайперов. Если у бандитского снайпера есть напарник, лучше всего, конечно, задействовать две пары. Снайперская пара, я объясняю, это классическая величина в снайперском искусстве.

— Я знаю. Бандитские снайперы чаще всего, кстати, работают поодиночке. Это не говорит о том, что они плохие снайперы, а говорит о том, что не имеют, видимо, возможности держать у себя снайперскую пару. Да это и нецелесообразно, потому что против снайперов они, как правило, не работают, а если работают, то только против одиночных.

— Я в курсе. Я даже их тактику и манеру стрельбы изучал по документам и могу с уверенностью сказать, что у бандитских снайперов американская школа подготовки стрельбы.

— В Америке учились? — удивился старший лейтенант.

— Вовсе не обязательно. Американская школа обучения стрельбы снайперов применяется во многих арабских и азиатских странах. У нас школа принципиально иная. Они стреляют, как на охоте или же как в тире, мы же тактическими приемами вызываем противника к открытию и тогда стреляем. Больше на ловушках работаем. У нас еще советская школа, отработанная за годы Великой Отечественной до совершенства.

— Это все меня мало касается, Александр Латыпович. Я о другом с вами говорю. Мы вместе пойдем в горы. Не на прогулку по набережной, а конкретно в горы. Именно поэтому я составил расписание с усиленными занятиями на скалодроме. Много придется по скалам ползать и взбираться на различные высоты. На руках, между прочим, взбираться, — старший лейтенант кивнул в сторону скалодрома, где два солдата, упираясь ногами в петли, цеплялись руками за другие петли и подтягивались, взбираясь вверх по вертикальной стене. — Как нам придется поднимать на скалы ваших снайперов? На своих плечах?

Старший прапорщик не нашел что ответить.

— Вот потому я и попрошу, а в боевых условиях, в которых мы, кстати, находимся, просьба командира всегда рассматривается как приказ, перейти на нормы спецназа при физической подготовке снайперов. Кстати, откуда сами снайперы? С нашего бригадного курса или тоже из мотопехоты?

— Я из мотопехоты один пришел.