Удавка из прошлого - Борис Бабкин Страница 11

– Он попытается. Но сейчас не наследил бы больше, чем можно. Они же не умеют…

– Пусть учатся. Такое там уже было несколько лет назад – тоже петля на шее и надпись на груди.

– Погоди-ка, батяня, – уставился на него сын, – ну-ка, разжуй мне поподробнее. Что там было?

– Да я не очень в курсе. Вешали там охотников за мехами и тех, кто пытался золотишко мыть. Есть места в тайге, где золото попадается. Вот и вешали там бродяг таежных. Я не думаю, что это как-то связано, просто совпадение. Но тем не менее рисковать тебе не стоит.

– Да плевать я хотел на всех этих палачей! Если бы боялся, то ничего бы и не начинал.

– Я запрещаю тебе ехать туда, – твердо произнес отец.

– Но послать кого-то надо, – сдержанно сказал Иван.

– Да я запретил это, – вздохнул Степан Андреевич. – Стелка хотела послать, но я не позволил.

– А что ты на нее рычишь постоянно? Она уже не раз жаловалась. Слушай, батя, я знаю, ты с самого начал был против нее. Но я все равно женился. Так что давай уж относись к ней более или менее сдержанно. А то наезжаешь…

– Я же говорил, что не хочу, чтобы она была матерью моих внуков. Ну ладно, постараюсь ее не замечать. Только ты ей скажи, чтоб отцом меня не звала, неприятно мне это.

– Может, ты мне все-таки разжуешь, почему ты на Стелку наезжаешь?

– Сынок, ты еще не знаешь, как я наезжаю. Она мне неприятна. Такое объяснение устраивает?

– Ты ее с самого начала не принимал, а почему – не говоришь. Может, если бы объяснил, тогда бы я не женился.

– Да я тебе много раз говорил – не по нраву она мне. А тебе было плевать на мои слова. И сейчас я не хочу, чтоб эта…

– Тормози, батя, – остановил отца Иван. – Все-таки она моя жена. Значит, объяснить, в чем дело, ты не желаешь? Ну что ж, пусть будет так, как есть. А в Красноярск я все-таки пошлю кого-нибудь.

Красноярск

Человек остановил «семерку», подошел к воротам гаража и открыл замки. Распахнул ворота и въехал.

– Слышь, земляк, – услышал он, – закурить не дашь?

– Чего ж не дать? – увидев крепкого мужика в камуфляже, сказал он. – Держи.

Подошедший к нему человек в камуфляже ударил его в солнечное сплетение. И тут же рубанул по шее ребром ладони. В гараж заскочил еще один. Заклеив рот мужчины скотчем, они надели ему наручники, стянули ноги веревкой и сунули его на заднее сиденье. Плотный сел за руль, другой, втиснув тело хозяина между задним сиденьем и спинками передних, сел сзади. «Семерка» выехала из гаража.

– Погодите, – Борисов остановил спорящих Варю и Андрея, – что-то я не слышал об этом. Сейчас точно узнаю. – Он снял телефонную трубку.

– Да, помню, – говорил по телефону пожилой лысый мужчина. – Это в девяносто первом было. Тогда повесили пятерых. Может, и больше, но нашли пятерых. Дело не завели, на самоубийство списали. Хотя какое там самоубийство – на груди у них плакатики были: «Так будет с каждым». Это я точно помню. В то время никому ничего не надо было, не знали, какому богу молиться. И в столице тогда буча была. Так что…

– Но ведь по такому же делу раньше велось следствие, – перебил Борисов.

– Да. До этого в Лесосибирске двоих повесили. И тоже плакатики на груди были. Золотишко они искали. И говорят, было у них золотишко-то. Ты мне, Игорь, скажи, почему вспомнил об этом?

– Ты наверняка уже слышал – повесили тут двоих. Одного, по заключению экспертов, месяц назад, а другого…

– Про это я слыхал. И вот что я тебе скажу – правильно их повесили.

– Спасибо за информацию. Я вечером загляну. До свидания. – Положив трубку, Борисов засмеялся.

Варвара и Андрей удивленно уставились на него.

– Ты, Андрей, оказался прав. Многие, даже из числа старых, советской закалки ментов, одобряют действия палачей. А вешали и раньше, в девяносто первом. Во время путча. Помните ГКЧП?

Варя и Андрей кивнули.

– И до этого тоже. В Лесосибирске. Там, правда, убийц искали. Но не нашли никого. Варя, съезди в архив, если что-то есть за девяносто первый год, привези. Ведь что-то все-таки должно сохраниться. Нашли повешенных с плакатами на груди, а дело квалифицировали как самоубийство.

– Прошников Анатолий Сергеевич, – негромко произнес сидящий за столом человек в маске, – вы обвиняетесь в лжесвидетельстве в пользу преступников. Тем самым вы способствовали их освобождению. За это вы приговариваетесь к высшей мере наказания – смертной казни через повешение.

– Да вы что?! – дернувшись, закричал стоящий с завязанными глазами мужчина. – Вы кто такие?!

Спущенная сверху петля легла ему на плечи. Раздался звук автомобильного мотора. Петля затянулась на шее, и натянутая веревка начала поднимать тело мужчины вверх.

* * *

– Он должен был приехать час назад, – нервно говорила миловидная полная женщина, – а до сих пор его нет. Мальчишки, которые играли во дворе, говорят, что он приезжал. Но нет ни машины, ни его. И закрыт только висячий замок. Мы же гараж всегда запираем…

– Ну? – посмотрел на вошедшего старшего лейтенанта капитан.

– Была машина, – кивнул тот. – И видели, как двое мужчин входили следом за ней в гараж.

– И что? – спросил капитан.

– Потом машина выехала из гаража и уехала в сторону шоссе. Видимо, зашли знакомые и Прошников повез их…

– Исключено, – заявила женщина. – Толик никогда никого не возит. И он, если бы все-таки согласился, обязательно сказал бы мне, у нас так заведено.

– Прошников, – пробормотал капитан. – Он был свидетелем по делу Топоркова? – взглянул он на женщину.

– Да, – кивнула она. – Толик все видел, поэтому и выступил на суде. Ведь невиновный не должен…

– Понятно, – буркнул капитан. – Машину Прошникова в розыск.

– Ну вот, – проворчал сидевший рядом с сержантом-водителем милицейской «шестерки» старший сержант. – Тачку, видимо, угнали. Седьмая модель темно-синего цвета. Номер…

– Не эта? – кивнул направо водитель.

– Мать твою! – обрадовался старший сержант. – Пошли.

– Вызови наряд, – притормаживая, посоветовал водитель.

– Сам знаю, – огрызнулся старший сержант. – Но сначала отметим место и время. А то снова на себя дежурка возьмет.

Они медленно пошли к стоявшей у обочины «семерке». В руке у старшего сержанта был пистолет. Сержант, подойдя к дверце, рывком открыл ее.

– Пусто. – Он посмотрел на старшего сержанта. Тот, устремив взгляд вперед, стоял неподвижно. Рука с «ПМ» медленно опускалась. – Чего ты? – спросил сержант. И посмотрел в ту сторону. Округлив глаза, испуганно дернулся назад.

– Звони в дежурку! – закричал старший сержант.