Штрафники штурмуют Берлин. «Погребальный костер III Рейха» - Роман Кожухаров Страница 11
Штрафники штурмуют Берлин. «Погребальный костер III Рейха» - Роман Кожухаров читать онлайн бесплатно
«Черта с два позаботился…» – неотступно вертелась в голове Отто Хагена одна и та же мысль. Или, может, он сказал это вслух? Хаген обернулся и посмотрел на стоявших рядом товарищей. Угрюмые, осунувшиеся, отрешенные лица, безучастные к этой бессмысленной болтовне.
Рядом, плечо к плечу, стоит Фромм, но каска у него надвинута почти до носа, так что глаз не видно. Может, он, вообще, сейчас спит? Они не смыкали глаз уже почти двое суток. По Фромму не понять, у него видны только заостренный вперед подбородок и губы, словно судорогой сведенные презрительно-злобной гримасой. Да и других не особо разглядишь. Выстроенных в две шеренги солдат подразделения окутывает рваная, низко стелющаяся пелена серого предрассветного тумана.
– Война решается не на Западе, а на Востоке, и именно на участке нашей, 9-й армии! Наступление большевиков должно быть отбито при всех обстоятельствах!..
О какой 9-й армии, черт возьми, говорит этот чертов фанатик-остолоп?! Всего несколько часов назад они – несколько десятков выживших – еле выбрались из окружения, едва проскочив в щель, которая сразу следом за ними захлопнулась.
На окраине леса, за их спинами, появились танки русских, когда они без оглядки, бросая свои вещи, амуницию, гранаты, подсумки, бежали в сторону озера, а потом продирались через проволочные заграждения. Свои же, немецкие, заграждения! А пулеметные очереди русских настигали их, оставляя висеть на «колючке». Когда туман развеется, эти страшные гирлянды трупов станут опять хорошо видны.
Там, за «колючкой», в лесной чаще, и осталась армия. Внутри русского кольца. Все эти часы до рассвета те, кто не спал, роя окопы на линии внешнего заградительного обвода, могли слышать и видеть несмолкаемый гул взрывов и кроваво-красные всполохи. Для тех, кто попал в кольцо, иваны устроили настоящую мясорубку. Каждый понимал это. И многие молча молились и шептали слова благодарности Богу за то, что он вывел их из этого ада.
Стрелковый батальон, спешно сформированный тут же, в траншеях, из выживших солдат «Курмарка» и 25-й стрелковой дивизии, погнали на строительство окопов вдоль канала, впадавшего в озеро. Не дав людям выспаться и поесть. Противотанковое подразделение в составе свежеслепленного батальона, под командованием новоиспеченного командира, оберлейтенанта Тегеля, было направлено в помощь саперам, сколачивавшим понтонный мост для переправы через канал.
По замыслу командования мост должен был предназначаться для немецких танковых частей, которые должны были отступить из района Шпреевальде за спасительную линию заградительного обвода. Об этом сообщил Хагену и Фромму унтерфельдфебель Хекельберг, когда они махали топорами, сколачивая из бревен секции для понтонного моста, а потом лопатами и кирками долбили суглинок вдоль берега канала, стирая ладони до кровавых мозолей. «Переправу готовим для своих… – зло цедил сквозь зубы сапер, – а пойдут по ней танки ива́нов…»
Унтерфельдфебель и несколько рядовых саперов были прикомандированы к противотанковому подразделению Тегеля, для помощи и руководства в возведении моста и рытье прибрежных траншей.
Русские танки, накануне по пятам гнавшиеся за товарищами Отто, вышли на невысокое взгорье, где оканчивался лес. Дальше их преследовать не стали. Обстреляв бежавших к озеру из курсовых пулеметов и даже не сделав ни одного орудийного выстрела, иваны развернулись и ушли обратно к лесу. Наверное, побоялись нарваться на минные поля. Но боялись они зря.
Никаких минных полей тут и в помине не было. По словам унтерфельдфебеля, сапера Хекельберга, хваленые позиции внешнего заградительного обвода не были готовы и наполовину. Траншеи полного профиля были отрыты лишь в километре к северу, вдоль опорного пункта Тиров. Там ожидался основной удар русских на этом направлении. Здесь, у озера Швилов-зее, на линии обороны стрелкового батальона, поначалу командование посчитало, что для успешного сдерживания русских вполне достаточно естественных преград – сети каналов вокруг озера. Но после разыгравшейся на Зееловских высотах трагедии ввиду угрозы прорыва вражеских танков в систему оборонительных сооружений стали наспех вносить коррективы. Выкапывались пулеметные, минометные гнезда, площадки для минометов, противотанковых и зенитных орудий, блиндажи для личного состава и командиров, пытались прорыть, насколько это возможно, соединяющие траншеи.
Основной упор был сделан на ячейки. Командование расценило, что в критической ситуации, когда оборонительные позиции не готовы, а русские танки вот-вот сюда ворвутся, основной упор будет сделан на «фаустников» и их ячейки. В течение ночи из глубины второго эшелона обороны заградительного обвода на передний край были доставлены запасы «фаустпатронов», благодаря которым и вследствие нехватки патронов для винтовок и автоматов, практически весь личный состав батальона автоматически превратился в «фаустников», нацеленных на борьбу с русскими танками.
Впрочем, до танковой атаки еще надо было дожить. Отто, еще в одерской пойме, у подножия Зееловских высот, в полной мере, на собственной шкуре, испытал убийственную тактику русских. Теперь их танки и пехота никогда не шли в атаку сразу. В первую голову отрабатывала артиллерия, причем иваны не жалели снарядов и не считали орудий. Сотни крупнокалиберных артиллерийских орудий начинали интенсивно, без роздыху, квадрат за квадратом, обстреливать немецкие позиции. Русские научились оперативно собирать в нужном месте мощнейшие ударные артиллерийские группировки.
Там было всё: убийственные, накрывающие плотным градом осколков снаряды, выпущенные из 76– и 100-миллиметровых пушек и 85-миллиметровых зенитных орудий, разрушительные 150– и 200-миллиметровые «чемоданы», вздымающие целые горы земли и оставляющие зияющие, широченные воронки на месте блиндажей и артиллерийских расчетов, 120– и 160-миллиметровые минометы, наводящие ужас своим загробным, выворачивающим наизнанку воем, а потом выстилающие землю сплошными коврами смерти.
На головы тщетно пытавшихся укрыться, полностью деморализованных от ужасающего воя и грохота солдат летели тонны металла с фугасной и бронебойной начинкой. И тогда траншеи и блиндажи превращались в настоящий ад…
Оберлейтенант прохаживался перед строем, выкрикивая свою пропагандистскую дребедень, словно и не замечая надвигающегося на них смертоносного огневого вала. Чертов позер! Этому дешевому героизму хорошо учат в офицерских школах.
Потом, когда напичканные нацистским дерьмом фаненюнкеры попадают на передовую, как правило, происходят две вещи. Или реальные бои, кровь, пот и смерть вытряхивают из человека всю эту муть, и он обретает трезвый взгляд на вещи. Или происходит наоборот: опьяняющая жестокость войны развязывает человеку руки, пропагандистские заготовки обретают для него глубокий смысл, обрастают плотью и кровью, становятся жизненно важными.
Но возможен и третий вариант. Может быть, этот контуженый оберлейтенант попросту растерял последние крупицы здравого смысла по ту сторону Зеелова, где их давили гусеницы русских танков. Хаген видел, как теряли рассудок люди, когда на них обрушивался огневой вал адской артиллерии ива́нов. Даже если ты вынырнешь из этой кровавой круговерти смерти и огня физически уцелевшим, все равно ты уже никогда не будешь нормальным человеком.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments