Живой щит [= Гарпун для Акулы] - Сергей Зверев Страница 10

– Роза, ответьте Пиону… Роза, я Пион…

Согнутая в дугу порывами ветра, антенна болталась, будто сломанная мачта парусника после бури.

– Нет связи, товарищ старший лейтенант! – Скуридин виновато смотрел воспаленными от попавшего песка глазами. – Может, ракетницей сигнал подадим? «Вертушки» тоже бандюг ищут.

– Продолжай вызывать! – приказал Святой. – Еще десять минут отдыхаем – и вперед! Проверьте оружие, почистите. Можете перекусить…

– Около мертвяка? – Младший сержант Николай Серегин скорчил трагическую мину. – И по такой жаре! Я, если поем, сразу оперу «Риголетто» исполню…

– Тебе шалман посреди пустыни подавай, – подколол его Паша Черкасов.

– Желательно с пивком холодненьким, симпатюлечкой за соседним столиком и музоном отвальным! – продолжал упражняться в мазохизме Серегин. – Пенку с пивка сдуть, пригубить глоточек, посмаковать и рыбки кусочек пожевать… – Он вытянул губы дудочкой, наглядно изображая процесс.

– У нас знатная рыба! – поддался общему расслаблению Ковалев. – Батяня засолит – пальчики оближешь. Сам председатель колхоза его сельди уважает! Когда сына женил, к нам прибежал рыбешки попросить!

– Деревня, глухомань! – переключился Серегин на северянина. – Колхознички! Растят хрен да лебеду кормить сограждан, не поднявших целину.

– Зачем лебеду… Сама растет, – невозмутимо ответил Ковалев. – А хрен я очень уважаю. Особенно со студнем!

– Иван! Ты тормозом прикидываешься или по жизни такой приторможенный? – упражнялся в остроумии младший сержант, сидя на безопасном расстоянии.

Физическая сила спокойного помора была во взводе хорошо известна. Земляк Ломоносова без труда двадцать раз подтягивался на перекладине, а уж крутить «солнышко» мог бесконечно.

– Я же архангельский. У нас «дергунчиков» не любят! – с достоинством, как и подобает истинному «моржееду», отозвался Ковалев.

Он снял рюкзак десантника, достал тряпочку, запакованную в маленький полиэтиленовый пакет, и принялся заботливо протирать затвор автомата.

– Серегин, подвязывай болботню! – сказал командир отделения, старший сержант Голубев. По нраву он походил на Ковалева: такой же рассудительный, скупой на слова. – Трындишь без толку, а автомат весь в песке. Тебе басмачи башку точно спилят!

– Уделаются, Слон! Я же боец непобедимого первого взвода отдельного батальона спецназа! – шутил неунывающий Коля.

– Глохните! Связь есть! – крикнул Скуридин. – Товарищ старший лейтенант! Роза ответила…

– Гербарий какой-то! – сострил напоследок Серегин и умолк.

– …Обнаружили труп! – Святой говорил, прижимая переговорное устройство к губам. – Координаты передаю… Да! Труп обезглавлен!.. Голова отделена от туловища! Так тебе понятно?.. Да. Предположительно – водитель. Вышлите вертолет забрать останки. Мы продолжаем преследование в северо-западном направлении. На связь выйдем в условленное время. Отбой!

Солдаты прислушивались к разговору. Рация – единственная нить – связывала пятерых спецназовцев со знакомым и понятным миром, где были друзья, гарнизон, солдатская чайная и кино по выходным дням.

Сейчас же они пребывали словно в ином измерении, наполненном страхом, опасностью, лишениями и изнурительным зноем.

– Пашка, тарантул! – восторженно заорал Серегин.

– Где?

– Вон, к Ваньке крадется неформал пустыни! Здоровенный! – указывал пальцем младший сержант. – Щас цапнет его за помидоры! Вань, тикай! Деревня жениха потеряет!

Паук, перебирая мохнатыми лапами-ходулями, прытко преследовал лишь ему видимую добычу. Черные точечки глаз казались застывшими капельками смолы, овальная спина, покрытая пушком, была прочерчена невыразительным узором.

Ковалев нашел сухую веточку, осторожно перекрыл дорогу пауку и стал отгонять его в сторону.

– Мочи урода! Он же ядовитый! – подскочил на ноги Серегин.

– Не надо. Пусть живет! – ответил Иван.

– Слон! Ванька тарантула прибить отказывается! – притворно обиженно обратился к командиру отделения Серегин. – Поймать гада хочет, откормить и на тебя натравить за то, что ты его строевой задолбал!

Спецназовцы обступили насекомое и стали тыкать в него палочками, заставляя тарантула бегать по кругу. Ребята обменивались шутками, устроив забавную перебранку.

– Морда точь-в-точь как у нашего старшины! – заливисто хохотал Серегин.

Его друг, Паша Черкасов, возражал, дергая Серегина за рукав:

– Усы поменьше будут…

– У прапора?

– У таракана этого!

Замечание вызвало новый приступ хохота. Невозмутимый Голубев, обычно не отлучающийся от командира, присоединился к компании.

– И вправду, Ванька, забери паука домой! Посадишь на цепь у порога хату стеречь! – изнемогал от собственных приколов Серегин. – Никакой председатель за рыбой к батяне ходить не станет.

Тарантул наконец не выдержал и угрожающе встал на задние лапы.

– Ого, наглющий, паскуда! – отступил младший сержант. – Огрызается!

– «Черная вдова»! – авторитетно, словно профессор-энтомолог, определил присоединившийся к компании Скуридин. – Эпоксидным клеем его залить и в коробочку. Отвальный брелок для ключей получится!

Ребята галдели, подталкивали друг друга, забыв о трупе, о предстоящем пути, о возможной схватке.

«Детский сад, ей-богу! – думал Святой. – Зачем в армию с восемнадцати лет берут? Ладно бы не воевали, а так в каждой бочке затычка! Но ведь ты-то, старлей, из сапог с восемнадцати не вылезаешь!»

Дмитрий сидел на песке, укрывшись с наветренной стороны бархана. Хребет холма не закрывал от него панорамы пустынной равнины, на просторах которой скрылись преследуемые люди.

«Почему они не устроили здесь засаду? – задавал себе вопрос командир. – Среди них есть бывшие военные, это факт! Вон как четко распределили силы при нападении на завод, обезоружили часовых, выбрали пути отхода…»

Вытертая добела «афганка» Святого потемнела от пота на груди и на спине.

«Твердый дезодорант «Олд Спайс» избавит вас от неприятного запаха… придаст уверенности и освежит… «Олд Спайс» для тех, кто любит приключения!» – вспомнил он почему-то рекламу, показанную по телевизору как раз тогда, когда посыльный вломился в дверь с приказом срочно прибыть к командиру батальона.

Отдельный десантно-штурмовой батальон спецназа, выделенный из состава Душанбинской дивизии воздушно-десантных войск, подчинялся непосредственно командованию Среднеазиатского военного округа.

Девяностые годы начинались для южной провинции советской империи страшными погромами в Ферганской долине, первыми нападениями на военнослужащих-славян, попытками разграбления армейских складов.

Батальон напоминал кочующий цыганский табор. До прибытия Святого две роты батальона участвовали в ферганских событиях.