Планета Героев - Сергей Шведов Страница 54

Соловьеву ведьму, служившую при магнате Казюкевиче, звали Дуняшей. Про ее внешность ничего худого не скажу: все при ней. Длинная юбка и строгий деловой стиль одежды только подчеркивали ее достоинства. Лишь опытный глаз вроде моего мог определить тысячелетнюю печать старения на вроде бы пышущем молодостью и здоровьем лице. Василий, не обладавший моим зрением, зато склонный к беспорядочным контактам с прекрасным полом, при виде роскошной блондинки нервно задышал.

– Ну, Дунька, колись! – сказал Соловей, присаживаясь на стул, придвинутый под задницу дорогому боссу расторопной сотрудницей.

Свистун, надо сказать, не соврал, когда утверждал, что контингент у него дисциплинированный, преданный и способный вести агентурную работу в самых трудных условиях. Доклад ведьмы Дуняши был сух и деловит.

Оказывается, я совершенно напрасно полагал, что черное золото – это продукт магических манипуляций. Речь шла всего лишь о нефти, из которой делается горючее для механических тележек. И здесь дела у Казюкевича обстояли в относительном порядке. Но магнату и олигарху хотелось большего, а потому он интриговал, где только возможно, пытаясь протащить в окружение царя Владимира своих людей. В подручных у него ходил некий Венедикт Жигановский, не без успеха подвизавшийся в Государственной думе...

Словом, обычная суета, не имевшая к глобальным процессам никакого отношения.

Меня интересовал Каронг, но как раз его Дуняша после встречи в тереме у Соловья больше не видела: в роскошном замке Казюкевича он не появлялся и если и был знаком с хозяином, то явно шапочно.

– А как ты попала в секретарши к магнату? – спросил я.

Ведьма ответила не сразу. Только после того, как Соловей поощрительно кивнул головой.

Оказывается, Дуняшу Казюкевичу рекомендовал некий Евграф Сиротин – человек без определенных занятий, но вхожий во многие кабинеты, включая и те, что на самом верху. Сиротин был связан с черным магом, поскольку Дуняшу с ним познакомил именно Каронг.

– Евграфа я знаю! – пренебрежительно махнул рукой Василий.– Тот еще налим. Член политсовета нашей партии.

Что за политсовет, я выяснять не стал – успеется. В данный момент меня больше волновал вопрос, где господин Казюкевич хранит документы конфиденциального порядка, которые необязательно читать всем встречным-поперечным.

– Смена караула! – отозвался на вопросительный взгляд Дуняши Соловей-разбойник.– Теперь ваш резидент – Никита Алексеевич Мышкин. Он же Ник, он же Рыжий с Парры, он же Сынок, он же Принц Арамийский.

По поводу «Рыжего» и «Сынка» я мог бы и обидеться, но решил отложить разборки со Свистуном до более подходящего случая.

На ведьму Дуняшу перевербовка не произвела особого впечатления. Судя по всему, она была матерым профессионалом, привыкшим за многие сотни лет к кульбитам своего непосредственного начальника – Соловьева Степана Степановича, он же Свистун, он же Соловей, он же Разбойник – на политическом поприще. А сейф находился в кабинете Казюкевича – дверь туда Дуняше и поручено было охранять.

– Спорим – вскрою! – сказал я Василию.

– Не смеши! – не очень уверенно отозвался охранник-водитель, однако увязался за мной в чужой кабинет.

Судя по всему, его разбирало любопытство. Дуняшу и Соловья мы оставили стоять на стреме – так образно в очередной раз выразился Василий. К сожалению, я так и не понял, что такое «стрем» и зачем на нем непременно нужно стоять, когда подельники потрошат чужие сейфы. В любом случае следовало соблюдать осторожность, дабы сотрудники магната не захватили нас врасплох.

– Если вскрою – дашь порулить! – сказал я Василию.

– А если не вскроешь? – спросил оруженосец Жигановского.

– Удвою тебе оклад!

Василий с надеждой смотрел на солидный сейф. По его мнению, вскрыть стальное хранилище не смог бы и опытный «медвежатник». Однако сейф, несмотря на неприступный вид, надежд моего агента не оправдал. Зато я с блеском подтвердил репутацию ловкого взломщика. Главное – никаких магических заклятий на сейф наложено не было. Электронные и механические замки для опытного человека вроде меня – семечки.

На все про все ушло не более полуминуты. Василий, глядя на открывшуюся дверцу, удрученно крякнул. И его можно понять: за тридцать секунд он потерял десять тысяч долларов, на которые уже раскатал толстую губенку.

Я лихорадочно перебирал малопонятные бумаги, которых в сейфе хватало с избытком. Радоваться по поводу выигранного спора не было времени. Нужен был договор, который заключили Казюкевич с Каронгом. Он обнаружился чуть ли не на самом дне, аккуратно скрепленный красной печатью. Именно по печати, на которой был изображен скорпион, я понял, что имею дело с Каронгом. Золотой скорпион в красном круге – это эмблема самой могущественной у Темных организации черных магов.

По слухам, «Золотые скорпионы» связаны с Черной плазмой и живущими в ней Сагкхами. Правда то или нет – утверждать не берусь. В любом случае было очевидно, что я имею дело не с самодеятельностью мелкой нечистой силы, а с полномасштабным заговором вселенского масштаба! Который наверняка будет иметь для Светлого круга сокрушительные последствия...

Разумеется, в Школе резидентов нас обучали искусству вскрывать чужие письма, не потревожив при этом печати. Как оно делается, пересказывать не буду по той простой причине, что обывателю незачем это знать. К сожалению, мой конверт был запечатан еще и магическим заклятием... Сделал это, скорее всего, Каронг – вероятно, из предосторожности, дабы расторопный Казюкевич не вздумал в последний момент заменить подписанный договор пустой и ни к чему не обязывающей бумажкой. Василий, с интересом смотревший на мои манипуляции с конвертом, не мог скрыть своего нетерпения и даже выказывал горячее желание оказать мне содействие в раскрытии чужих тайн. Откуда малограмотному оруженосцу было знать, что принц Ник Арамийский, успешно сдавший экзамены по магическому искусству высшей категории, в помощниках не нуждается? Игирийский замок я расколол как орех – одним чародейским ударом. Мы, конечно, не Каронги, но тоже не лыком шиты!..

Василий, читавший документ поверх моего плеча, был страшно разочарован, поскольку, по его мнению, ничего сверхординарного тот не содержал. Казюкевич всего лишь обязался предоставить господину Каронгу свой замок в полное распоряжение на 1(один) календарный день для проведения международного симпозиума по архитектуре и градостроительству. В свою очередь, господин Каронг гарантировал господину Казюкевичу не только сохранность имущества, но и возможность участия в мероприятии самого магната и около сотни его гостей. Далее шли суммы, потраченные на сооружение здания каждой из сторон, а также дата проведения симпозиума, до которой, между прочим, оставалось всего два дня.

Меня сразу же насторожили суммы. За всего лишь один день аренды замка Каронг выложил ровно половину стоимости проекта. Прямо скажем, неслыханная щедрость. И Казюкевич, если он, конечно, не полный идиот, должен был предположить, что такие подарки спроста не делают.