Тайный дневник Адриана Моула - Сью Таунсенд Страница 37

Рождество

Встал в 5 утра, чтобы прокатиться на новом гоночном велосипеде. Отец расплатился за него карточкой “Америкэн экспресс”. Уехать далеко из-за снега не смог, но мне просто нравится смотреть на велик. Отец написал на подарочном ярлычке, прикрепленном к рулю: “Не оставляй его под дождем”. Нашел о чем напоминать!

У родителей тяжелое похмелье, поэтому отнес им завтрак в постель, а заодно и подарил подарки. Мама пришла в восторг от таймера для варки яиц, отец не менее доволен закладкой. В общем, все шло хорошо, пока я небрежно не упомянул, что пригласил в гости Берта и Квини и что пора бы папе вылезти из постели и привезти их к нам.

Скандал не утихал, пока не заявились Сагдены. Мои дедушка и бабушка Сагдены, дядя Деннис, его жена Марсия и их сынок Морис – все выглядят так, словно каждый божий день таскаются на похороны. До сих пор не могу поверить, что мама им родня. От крепких напитков Сагдены отказались и прихлебывали чай, пока мама размораживала индейку в ванне. Я помог отцу вынести Квини (95 кг) и Берта (89 кг) из машины. Квини из тех неугомонных старушек, которые красят волосы и молодятся. Берт в нее влюблен, он сказал мне об этом, когда я тащил его в туалет.

В половине первого пришли бабушка Моул с тетей Сьюзан и начали притворяться, что любят Сагденов. Тетя Сьюзан рассказывала забавные истории из тюремной жизни, но никто, кроме меня, отца, Берта и Квини, не смеялся.

Я поднялся в ванную и увидел, что мама плачет над индейкой, лежащей под струей горячей воды.

– Эта хреновина никак не оттаивает, Адриан, – пожаловалась мама. – Что мне делать?

– Да сунь ее в духовку, и дело с концом, – посоветовал я.

Она так и поступила.

За рождественский обед мы сели на четыре часа позже, чем следовало. Но к тому времени отец был уже слишком пьян, чтобы есть. Сагдены с удовольствием послушали речь королевы, но, кажется, больше им ничего не понравилось. Бабушка Сагден подарила мне “Библейские истории для мальчиков”. Не объяснять же ей, что я утратил веру, поэтому пришлось благодарить и фальшиво улыбаться, пока скулы не заболели.

В десять часов Сагдены улеглись спать на раскладушках. Берт, Квини, отец и мама играли в карты, пока я полировал мой велик. Все от души посмеялись над Сагденами. Потом отец отвез Берта и Квини обратно в дом для престарелых, а я позвонил Пандоре и сказал, что люблю ее больше жизни.

Завтра иду к ней, подарю дезодорант, а потом мы рука об руку отправимся на спектакль.