Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2 - Андрей Яхонтов Страница 33

ДОЛЛИ

Он говорил о каком-то неведомом коте, а я вспоминал удивительную кошечку Долли. И ее хозяйку.

НЕВОЗМОЖНОСТЬ

— Как там, в России? — спрашивал Маркофьев. И будто читал мои мысли. — Наверно, жить стало совсем невозможно? Я, во всяком случае, не выдерживал беспредела…

— И поэтому умер? То есть был убит? — догадался я.

Он печально ответил:

— Жизнь ничем хорошим не кончается.

В МОРГЕ

Маркофьев поведал, что незадолго до собственной гибели открыл при больнице, в помещении бывшего морга, ресторан. Пациентам, которые напоследок, перед кончиной или в процессе выздоровления, хотели на всю катушку кутнуть, здесь предлагали изысканные блюда, для них играл оркестр, выступали артисты мюзик-холлов. Врачи, отработавшие ночную или дневную смены и мечтавшие расслабиться, имели право на получение скидок. Случайным залетным гурманам, приходившим навестить обреченных знакомых, вручали подарки.

— В летнюю духоту там было хорошо. Прохладно, — вспоминал Маркофьев. — От клиентов отбоя не было. Единственное, попахивало формалинчиком…

Ресторан, по его словам, приносил неплохую прибыль.

ЗАКОВЫКА

Была, правда, маленькая заковыка. Пока производили ремонт и даже в первые дни, когда уже начался приток посетителей, в помещении все еще лежало несколько тел — из разряда постоянных, про такие прозекторы говорят: "хранить вечно".

— Родственники отказывались их забирать, — рассказывал Маркофьев. — Хотели, чтобы я, поскольку богат и извлекаю из арендованного помещения доход, эти останки на свой счет захоронил. Но я, раз уж никто о бренных трупах не заботился, решил их мумифицировать. Сделать экспозицию. Заказал стеклянные саркофаги…

ПРОЛОМИЛИ ГОЛОВУ

— Почему я выбрал морг? — продолжал Маркофьев. — Ну, во-первых, из-за невысокой арендной платы. Другие съемщики пугались с этим подземельем связываться. А я, во-вторых, стремился напомнить людям о бренности бытия. Вся наша жизнь, — вздохнул он, — течет параллельно возможной гибели. Лично я никогда не забываю: мог утонуть, когда был мальчиком, мог сломать шею, когда повзрослел и прыгал с балконов соблазненных женщин — если внезапно возвращались их мужья. Мог быть прикончен этими мужьями. Мог загнуться от коклюша и ветрянки. Мне на голову мог упасть кирпич. Тревога исчезновения постоянно маячила в моем мозгу.

Но он получил удар откуда и не ждал… Придя в маргинальный ресторан, Маркофьев, по обыкновению, с размахом, загулял, забыл обо всем на свете, от широты душевной стал предлагать присутствовавшим кремировать их за счет заведения и принялся рассылать за столики бутылки с поминальным шампанским…

— А сидели мрачнейшие типы… Они юмора и братского жеста просто не поняли. Решили: я издеваюсь… Шарахнули по кумполу бутылкой… С черной этикеткой Да, суровое, жесткое наступило время, — не переставал повторять он.

ЗАНАЧКА

В полубессознательном состоянии его доставили домой.

— Окровавленный, я рухнул на пол, — вспоминал он. — Лаура вызвала врачей и милицию… Из милиции говорят: "Сейчас приедем с собаками". И точно — явились с целой сворой. Я лежу, истекаю, а ищейки шнырят по квартире, вынюхивают. Что? Зачем? А милитоны: "Нам их все равно выгуливать нужно…" Ну, обмочили они мне всю мебель, все ковры…

Главное же — псы унюхали денежную заначку в платяном шкафу, купюры были изъяты, а Маркофьев, который попробовал отстоять кровное, получил от нагрянувших собаководов еще раз по башке — на сей раз подвернувшимся металлическим намордником.

Вопросы. Какой удар предпочтительнее: а) намордником или бутылкой; б) от милиционера или бандюка; в) у кого от кого искать защиты — у первых от вторых или у вторых от первых; г) в чем отличие одних от других; д) затрудняюсь ответить

УКОЛ

Дальнейшие злоключения Маркофьева я мог воспроизвести, даже не слушая финала печальной истории. Отключившегося беднягу свезли в госпиталь. Где повторилось то, что произошло после сердечного приступа со мной. К Маркофьеву приблизился врач и сказал, что может сделать инъекцию, иначе пациент окачурится. Деньги вперед.

Там, в больничной палате, его и посетила идея необходимости собственной кончины.

ВЗЯТКИ ГЛАДКИ

Он кротко улыбнулся и выдохнул:

— Умирать надо как можно чаще!

И пояснил:

— Не надо бояться. Смерть — лучший способ выжить и попутно избавиться от накопившихся проблем, сбросить их с себя. Оптимальный, в сущности, вариант. Ушел на тот свет — и с тебя взятки гладки… Если бы я не умер, то вряд ли выкрутился бы… Трудностей накопилась — тьма.

И ЕЩЕ

И еще он сказал:

— Если бы я не отвалил добровольно, меня бы и точно застрелили… Пришили как миленького… При том гигантском количестве недоброжелателей, которые окопались всюду, они бы ни за что не дали мне жить спокойно. А теперь я существую как бы бесплотно… Лучше уйти на год раньше, чем на минуту позже.

Эту мудрость он впоследствии повторял часто, имея ввиду как пребывание во власти или в зените славы, так и в дружеском застолье.

ТИХАЯ РЕЧКА

Он изрекал:

— Зато теперь… Посмотри, в какой благодати я пребываю. Все происходит в точном соответствии с религиозными догмами и нормативами христианской веры: ПОСЛЕ ЧИСТИЛИЩА ДУША ПОПАДАЕТ В РАЙ. — И декламировал. — КТО ВОЕВАЛ, ИМЕЕТ ПРАВО У ТИХОЙ РЕЧКИ ОТДОХНУТЬ…

ВОКРУГ

Вокруг кричали, свешиваясь с пальм, попугаи. Сновали вараны. Бегали привезенные с экзотических широт мартышки и мангусты. Прыгали тушканчики. Летали колибри.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

— Что бы мы знали о жизни, если бы не смерть! — патетически восклицал Маркофьев, разглядывая фотографии собственных похорон. — Именно осознание конечности пути дарит небывалую остроту ощущений, заставляет вдыхать воздух полной грудью и наслаждаться красотами бытия и каждым мгновением собственного существования! Поэтому — не бойся быть убитым и похороненным! Мой пример, пример моей жизни и моих многочисленных кончин тому порукой и свидетельствует: с научной и ненаучной точек зрения воскресение из мертвых возможно!

НАПРАВЛЕНИЕ

— А потом… Когда умер… То есть — воскрес… Ты держался правой или левой стороны? — уточнял я. — Какой стороны придерживалась твоя душа в полете?

Он смотрел на меня, видимо, не слишком хорошо понимая смысл вопроса, и отвечал туманно:

— Я ехал на дикий Запад. Я выбрал чужбину.

Вопрос. Почему Запад называют "диким"? Не правильнее было бы назвать "дикой" какую-либо другую часть света?

Наводка — в подглавке "Проломили голову" на предыдущих страницах и главах "Мы и они" — на последующих.