Приключения Весли Джексона - Уильям Сароян Страница 55

Я сказал Виктору, что встречусь с ним на станции метро на углу 57-й улицы и 7-й авеню без пяти пять утра и мы вернемся в казармы вместе. Хочу, говорю, чтоб ты съездил домой один. Он поинтересовался, куда направляюсь я сам, и я ему объяснил. Потом я сказал, чтобы он не сидел со своими дамами в гостинице, а взял бы лучше жену, а то и всех трех и повез их куда-нибудь пообедать, а оттуда – в театр. Он сказал – ладно.

– И ложись спать с женой, – продолжал я. – Обними ее и долго-долго говори с ней. Вчера вечером было чудесно, но сегодня нужно сделать по-другому.

Я посоветовал ему снять на ночь наш прежний номер или еще какой-нибудь и остаться там после театра с женой.

Виктор поехал к своим, а я пошел звонить по автомату. Первое, что мне сказала моя знакомая, это подождать минутку у телефона. Когда она опять взяла трубку, то объяснила, что поднялась наверх, к телефону в своей спальне.

– Где вы сейчас? – спросила она.

– В баре за углом. У меня отпуск на ночь.

– О Боже мой!

– Что вы хотите сказать?

– Меня ждет внизу один человек. Он только что заехал, чтобы пообедать со мной в ресторане. Потом у него билеты в музыкальную комедию. Я отошлю его сразу после театра. Позвоните мне в четверть двенадцатого.

– Отошлите его сейчас.

– Вряд ли удастся. Я думала, вы где-нибудь по дороге в Японию.

– При чем тут Япония? Я выпью стаканчик в этом баре и буду у вас через пятнадцать минут.

– Нет, лучше через полчаса. Должна же я придумать, что ему сказать. Я думала, вы где-нибудь в океане.

– Где-нибудь в океане я скоро буду, можете не беспокоиться.

– Позвоните мне через полчаса, просто чтобы удостовериться, что он ушел.

Я позвонил ей через полчаса, и она сказала:

– Он страшно обиделся.

– Поесть у вас что-нибудь найдется?

– Кухарку я до утра отпустила, но мы что-нибудь придумаем.

Я пришел, и она меня встретила так, будто я вернулся к себе домой. Я думал, что с удовольствием поем, как только приду. Думал, мне захочется послушать музыку. Но хозяйка так пылко приветствовала, что я позабыл и о еде, и о музыке. К тому же бедняга инструктор со своей целлофановой палаткой не выходил у меня из головы.

Я спросил у своей дамы, какое на ней платье – не новое?

– Нет. А что?

– Я его сейчас с вас сорву.

– Оно стоит сорок долларов, – сказала она.

Потом она сказала:

– А это стоит восемнадцать, это лучшее из того, что сейчас делают.

А потом еще:

– А это – бельгийское кружево, двадцать пять долларов.

– А это что стоит?

– Это мне дано от природы.

Без пяти пять я встретился с Виктором на станции метро.

– Как дома?

– Лучше, – сказал он, – только вот моя бедная матушка…

– А что с ней?

– Говорят, что не переставая молилась, с тех пор как мы уехали вчера утром. Она уверена, что ее молитвы будут услышаны и что война кончится, прежде чем мы взойдем на палубу парохода, или же кто-нибудь в последнюю минуту пришлет приказ, чтобы мы с тобой оба остались.

– Вот как, и я тоже?

– Да-да, мы с тобой оба.

Ну что ж, меня очень порадовало, что мать Виктора обо мне тоже молится.

– А почему бы и нет? – сказал я. – Все может случиться. Правда?

– Нет, не может, – ответил Виктор. – Ну, а как у тебя дела?

– Превосходно.

– Хорошо провел время?

– Я не спал и не ел, но, когда нам хорошо – или, наоборот, неважно, – ведь не очень-то хочется есть или спать, правда?

– Я тоже не спал, – сказал Виктор. – Всю ночь я обнимал свою женушку и сыночка – обоих вместе.

– Ну как твой сынок?

– Он уже начинает смеяться.

– Кроме шуток.