Хочу сны. Игра уравнителей - Марк Йерго Страница 7

Несколько секунд они оба молчали. Коля в задумчивой гримасе, обращённой к облакам, Виктор же испытующе глядя на старосту и пытаясь понять, верит ли тот ему.

– «Пробудись», – произнёс Виктор. – Так говорил Артур. Он хотел, чтобы я научился просыпаться во сне и удерживать контроль! Понимаешь? Удерживать высокий уровень сознания!

Коля нахмурился:

– Но зачем?

– Как зачем? – раздражённо выпалил Виктор. – Чтобы встретиться с другими пробуждёнными! Такими же, как я, и каким был Артур! Он рассказывал мне о них! Говорил, что в этом мире есть другие! И теперь я нашёл их!

– Погоди, погоди, погоди, – затараторил Коля, часто мотая головой. – То есть, ты считаешь, что человек, спящий в точке «А», может отыскать человека, который спит в точке «Б», если оба они пребывают в состоянии осознанного снохождения?

– Да! Именно! – радостно выпалил Виктор и облегчённо вздохнул. – Я сам точно не знаю, как это работает, – продолжил он спокойнее. – Я всё лето бился над изучением этой темы, чтобы понять. Информации мало, потому что никто не задавался изучением снохождения всерьёз. Но в одном старом журнале я нашёл теорию какого-то учёного. Он считал, что на самом деле всем людям всегда снится одно и то же место – мир снов, который является отражением реально существующего единого общечеловеческого сознания. Некое информационное пространство, в которое можно войти и ориентироваться там так же, как здесь, в реальности! Словом, это тонкий мир, который существует параллельно с физическим – с реальностью.

Закончив, Виктор посмотрел на Колю и увидел, что тот едва сдерживает сконфуженную улыбку, косясь на группку хихикающих студенток, подслушавших безумные речи однорукого.

– Ты не веришь мне, – тихо произнёс Залевски, и глаза его потускнели.

– Не верю? – староста выдавил примирительную улыбку, пытаясь смягчить каменное выражение на лице сокурсника. – Вить, ну, это же всё теории. Здесь нельзя ответить «верю» или «не верю». Но всё то, о чём ты говоришь, лично мне кажется, хоть и весьма интересным, но лишённым вещественных доказательств.

– «Вещественных доказательств»? – Виктор неожиданно сжал кулак и глухо стукнул по скамеечному бруску. – Но я ведь тебе говорю, что я смог! По-твоему я лгу?! Я смог выйти в это пространство! Смог выйти в мир снов! И я нашёл их! Нашёл других! Таких же, как я!

Вокруг стало тише. Староста огляделся и понял, что теперь уже многие из присутствующих в сквере услышали и устремили свои любопытные взоры в их сторону. Но когда однорукий резко обернулся и стал бросаться на них озлобленным взглядом, все тут же принялись отводить взоры и показательно громко говорить друг с другом на прежние темы, словно никакого безумного Залевски с его бредом и вовсе не существовало.

– Вить, ты только не обижайся, – с неожиданной заботой произнёс Коля и положил руку ему на плечо. От этого прикосновения Виктора передёрнуло, но он стал безропотно слушать. – Но ведь в том-то и дело, что это ТЫ смог пробудиться и познать всё остальное. Сны – это всего лишь субъективное отражение нашего подсознания. Я предполагаю, что ты обуздал поток подсознания, и твои сны стали более упорядоченными, и это заставило тебя поверить, что сны это такая устойчивая форма… хм… Некоего ментального пространства, как ты говорил, в котором люди могут пересекаться друг с другом…

Виктор обречённо покачал потяжелевшей головой.

– … Но это ещё вовсе не значит, что ты научился перемещаться в какой-то другой параллельный мир. Сны – это ж фантазия! – Коля убрал руку и постучал себя по виску, иронично улыбаясь. – То, что у нас в головах, да и только.

– Ты так говоришь, потому что ты… – Залевски на секунду замолчал, и внезапно из памяти донёсся грубый голос мужчины из его сна. Человека с жёстким лицом и бакенбардами. – Потому что ты – сновидец, – с открытым призрением закончил он.

– Сновидец?

– Тот, кто только видит сны, – нехотя объяснил Виктор смысл понятия, который дошёл до него самого только теперь. – Непробуждённый. Поэтому всё то, о чём я тебе рассказал, кажется таким бредом, – он горько хмыкнул. – А ведь я тоже считал всё это бредом. И не верил Артуру, пока сам не пробудился.

Тонкие губы Виктора так и замерли в чуть приоткрытом положении, словно готовясь дать ход ещё каким-то словам, однако больше говорить со сновидцем ему не хотелось.

– Ну, ладно, – староста вдруг улыбнулся. – Если, как ты говоришь, сны – это параллельный мир в который попадают все спящие люди, в таком случае, почему бы тебе не найти меня там, к примеру, сегодня ночью? А? Пробуди меня, как тебя пробудил твой брат.

– Я пытался, – незамедлительно ответил Виктор чистую правду. – Я уже находил тебя в мире снов.

– Да неужели? – недоверчивые голубые глаза Коли прищурились в усмешке. – Видимо, нашёл, да пробудить не смог?

– Не смог, – глубоко разочарованно ответил Залевски. – Стражи почему-то не дали мне этого сделать. Пришлось проснуться раньше.

– Какие ещё «стражи», Вить?

– Та тьма, о которой я уже рассказывал…

– Ага. Ну ясно. А может, ты не смог, потому что это всё-таки невозможно?

– Возможно, – шепнул Виктор, вспоминая слова человека с бакенбардами: «Он даже не вспомнит нас, когда проснётся». Затем посмотрел на старосту. – Даже если я отыщу тебя, ты либо не вспомнишь этого, когда проснёшься, либо решишь, что я всего лишь плод твоей фантазии, как думал и я, когда Артур только начал мне сниться.

– Тогда, может, расскажешь, как это делается, и я попробую пробудиться самостоятельно?

Виктор покосился на Колю. В глазах старосты, за их простодушием и добротой сидело несокрушимое неверие. А без веры пробуждение невозможно. Виктор это точно знал. Он сам поверил слишком поздно. Да и возможно у него самого ничего бы не вышло, если бы не стимуляторы сна – таблетки из склянки с надписью «КОНТРОЛЬ». Таблетки, благодаря которым он пробудился, обрёл контроль над сознанием, но поплатился за это своей шеей.

Он ещё несколько секунд оценивающе глядел на Колю, гадая, как староста отреагирует, если сказать ему, что прежде чем попасть в мир «чудес», нужно употребить сомнительный препарат, попавший к Виктору при очень сомнительных обстоятельствах, и о сомнительном составе которого он сам даже боялся думать.

– Ладно, Вить, – протянул Коля, поднимаясь со скамейки, и легонько похлопал Залевски по плечу. – Мне уже, правда, пора. Я и так засиделся. Марсианин прибьёт.

– Иди, – бесцветно буркнул Виктор, глядя в пустоту.

Но староста ушёл не сразу. Он отчего-то медлил, растерянно глядя то по сторонам, то на понурого сокурсника. Однорукий смотрелся среди других жизнерадостных студентов, точно грустная серая клякса на фоне беспечного зелёного пейзажа. Когда Коля вновь присел рядом, Виктор встретил его вопросительным взглядом.

– Слушай, – на этот раз с искренней тёплой улыбкой заговорил староста. – Мы тут на выходных собрались на зелёнку: шашлыки, рыбалка, костёр, гитара и всё такое. В честь нового семестра. Поехали с нами?