Детишки в доме на холме - Дженнифер МакМахон Страница 56

В записях встречались и другие методы лечения. Электросудорожная терапия. Сенсорная депривация. Лечение ледяной водой. Гипноз.

И хирургия.

Ви разглядывала тщательно вырисованные схемы мозга, краниальные разрезы с обозначением отделов мозга и участков коры, которые подлежали стимулированию или удалению.

Нет, это были не попытки вылечить безнадежного больного.

Это были эксперименты.

Эксперименты на людях.

У Ви закружилась голова, буквы и рисунки перед глазами прыгали и расплывались. И все же ей стоило большого труда оторвать взгляд от строк, выведенных на пожелтевшей бумаге аккуратным бабушкиным почерком.

Всех этих людей пытали.

Вскрывали, как крыс в бабушкином подвале.

Делали тончайшие срезы мозга и рассматривали их под микроскопом.

Ви показалось, что ее сейчас вырвет.

Была ли Айрис одним из таких пациентов? Объектом фантастических в своей жестокости экспериментов?

Эти шрамы у нее на голове и груди… Что, если она получила их здесь, в Цоколе-западном?

Листая папки, Ви узнала, как ее бабушка проверяла память, когнитивные способности и коэффициент умственного развития своих пациентов, снова и снова разочаровываясь в результатах.

…Снова неудача. Воспоминания и самосознание исчезли, отмечены многочисленные поражения мозга. П. разучился обслуживать себя, в том числе пользоваться туалетом. Он меньше читает, хуже пишет, не может поддерживать осмысленный разговор.

Дальше Ви читала уже не так подробно. Торопливо просматривая ящики, она искала хоть что-то, что помогло бы ей понять, кто такая Айрис. Под руки ей попалась папка «пациента А.», но это оказался тридцатишестилетний безработный алкоголик. На последней странице Ви увидела его фотографию, прикрепленную к папке скрепкой. Пациент А. был запечатлен в больничной пижаме. Угрюмое лицо, пустые глаза, на выбритой голове виден свежий шрам.

Такой же, как у Айрис.

У Ви перехватило дыхание. Сердце словно остановилось на несколько бесконечно долгих секунд. Она узнала этого мужчину.

Пациентом А. был Старина Мак.

Захлопнув папку, Ви сунула ее обратно в ящик и посмотрела на часы. Прошло еще пять минут.

Черт! Черт! Черт!

Пора было выбираться отсюда, но уйти просто так Ви не могла. Она была уже близко к цели, она это чувствовала. Ее пальцы пробежали по корешкам папок в третьем ящике и остановились на последней. Ви достала ее, раскрыла. Ее взгляд упал на несколько строк, написанных бабушкиным почерком на чистом листе:

…Проект не дал желаемых результатов по одной-единственной причине: я не смогла подобрать подходящий для эксперимента объект.

Сейчас такой объект у меня есть.

Пациент С.

Я уверена – она подходит по всем параметрам.

Теперь все будет по-другому. Я не сомневаюсь в успехе.

Ви убрала папку и открыла последний, четвертый ящик.

В груди снова что-то екнуло. Предчувствие?..

Судя по этикеткам, все папки в ящике имели отношение к «пациенту С.».

Папок было много. Несколько десятков, сотни и сотни страниц, исписанных бабушкиной рукой.

Ви достала папку с подзаголовком «История проекта».

…Проект «Майский цветок» был призван ответить на несколько простых вопросов.

Возможно ли с помощью хирургического вмешательства, специально подобранных лекарств и терапевтических процедур превратить человеческое существо с плохой наследственностью и зачаточным интеллектом в нечто большее, в homo superior?

Возможно ли победить наследственное слабоумие, психические отклонения, врожденную склонность к насилию?

Возможно ли в принципе поднять низшие существа до уровня, когда они смогут приносить пользу обществу?

На начальном этапе все наши эксперименты заканчивались полной неудачей, пока я не поняла, в чем дело.

Наши первые пациенты были слишком старыми. Их мозг утратил необходимую гибкость и способность развиваться. Их органы были слишком изношены, чтобы адекватно реагировать на лечебные процедуры.

Для успеха – для настоящего, бесспорного успеха – нам был нужен ребенок.

Поле зрения Ви сузилось до размеров монеты. Пол под ногами закачался, стены закружились и пустились в пляс. И все же она заставила себя продолжить просмотр записей, хотя ей не хватало воздуха, а в висках, в такт ударам сердца, пульсировала острая боль. Слезы катились по щекам и капали на страницы.

Ребенок.

Маленькая девочка, которую забрали у родителей-маргиналов и старшей сестры, которая была уже «слишком старой».

Девочка, ставшая объектом невообразимо жестоких экспериментов, которые должны были превратить ее во что-то совершенно иное.

Девочка, которую месяцами держали в секретной палате Цоколя-западного, пока бабушка разбирала ее на части и пыталась сложить из них новую личность. Все это было здесь, в папках, которые Ви держала в руках: отчеты об операциях, перечни сильнодействующих лекарств, сеансы электрошока, гипноз.

…Я подарила этому ребенку новую жизнь, – писала бабушка. – Я взяла обреченное на прозябание низшее существо и дала ему возможность начать сначала, с чистого листа. Я открыла перед ним новые, блестящие перспективы…

Такова была история Айрис…

Или история о том, как талантливый хирург и блестящий психиатр доктор Хилдрет создала свое чудовище Франкенштейна.