Лысая гора, или Я буду любить тебя вечно - Сергей Пономаренко Страница 38

«Может, Оля смотрит на меня из зазеркалья?» От этой мысли озноб прошелся по спине, и он не решился заглянуть в зеркало, словно боялся натолкнуться на чужой взгляд. Всю жизнь он был материалистом, верил в верховенство науки и смеялся над рассказами о проявлениях тонкого мира. Но теперь он сам столкнулся с необъяснимыми явлениями. Ему вспомнились события на похоронах тещи в селе Ольшанка. С тех пор его жизнь пошла кувырком. Пересилив себя, он посмотрел в зеркало – и увидел себя, ужасно бледного, с расширенными от страха глазами и всклокоченными волосами.

«Я сам похож на привидение», – невесело подумал он и занялся исследованием рамы зеркала.

Во сне женщина легким движением сдвинула часть рамы с левой стороны, словно пенал, и там оказался маленький тайничок. При колеблющемся свете свечи рама выглядела привлекающе-таинственной. Рассматривая выпуклый орнамент из разнообразных человеческих и звероподобных ликов, он с удивлением отметил, что тут собраны божества различных религий и верований. В верхней части рамы расположился человек с головой собаки, не иначе как древнеегипетское божество Анубис, покровитель мертвых. Справа от него было изображено божество с мерзкой физиономией – Мара из буддийской мифологии, а за ней – десять злых ликов, представляющих страсти человеческие: желание, ненависть, сомнение и так далее. Всех божеств связывало нечто общее.

«Женщина с прижатым к губам пальцем, – вспомнил он, – древнеримская богиня Ангерона, ее связывали с манами, таинственными силами, утешением в горе». Он повторил движение женщины из сна, и фрагмент рамы с изображением Ангероны легко отошел в сторону, открыв углубление, где оказался исписанный листок бумаги.

«Символично – открыл тайник и нашел утешение! Или наоборот?» При неверном свете свечи он узнал красивый, твердый почерк Ольги. У него сжалось сердце – весточка от покойницы! Начал жадно читать.

«Любимый Глеб! Мне очень не хватает тебя, а тебе, надеюсь, меня. По-моему, мы оба в прошлом наделали много ошибок, и за свои я у тебя прошу прощения… Лучший судья – время, и твое отсутствие делает пустой мою жизнь, жизнь без желаний. При наших встречах в зоне (рука дрожит, когда я пишу это ненавистное слово – зона) я пыталась рассказать о своих чувствах, но ты отгораживался от меня шипами, словно ежик. Милый, добрый ежик, но слишком доверчивый… Мне кажется, кто-то незаметно вклинивается между нами, умело интригуя, пытаясь разрушить все то, что нас связывало эти годы. Сегодня я ложусь в больницу, мне очень плохо, и, что еще хуже, меня тревожат дурные предчувствия, что, несмотря на то что ты скоро вернешься домой, мы можем больше никогда не увидеться. Обещай, если со мной что-нибудь случится и меня не станет, похоронить меня в Ольшанке, возле мамы. Потому что я здесь не смогу спокойно лежать – слишком суетно. И помни, что бы ни случилось, я буду любить тебя вечно!»

Стиль письма не вязался с образом Ольги, не признававшей своих ошибок, в лучшем случае предпочитавшей промолчать. Его можно посчитать письмом-прощением, письмом-завещанием. Но почему она предчувствовала, что с ней может произойти что-то плохое?! Были на то причины? И зачем она спрятала это письмо в тайник, о котором он не знал?

Глеб похолодел – он стоял со свечой перед зеркалом, и вдруг какой-то силуэт тенью промелькнул за его спиной. Нервничая, он включил верхний свет – никого! Обошел всю «двушку», но никого и ничего странного не обнаружил. Лег в постель и неожиданно быстро заснул.

Проснувшись рано утром, он почувствовал себя бодрым и полным энергии, его охватила жажда деятельности. Он вспомнил о событиях ночи – это был сон или явь? Проверил наличие тайника в зеркале и записки Ольги – это был не сон!

Несмотря на то что Галя спешила на занятия, Глеб решил снова попытаться поговорить с ней об их отношениях. Приснившаяся Ольга и ее письмо добавили ему решимости.

– Галя, – Глеб положил на тарелку надкушенный бутерброд с вареной колбасой, – мы с тобой живем уже длительное время и до сих пор остаемся чужими людьми, несмотря на общую постель. – «Она больше разъединяет, чем объединяет», – подумал он.

– Не сгущай краски. У тебя проблемы с работой, у меня забот хватает, и занятия, и работа по вечерам – я очень устаю, поэтому мы мало общаемся. Скоро все наладится – поверь мне! – Галя говорила раздраженно, потом демонстративно взглянула на часы и подумала: «Чего это он вдруг завелся с утра? Странный он стал в последнее время. Говорит, брызжа слюной», – и она брезгливо отодвинула от него тарелку с брынзой.

– Мне неприятно с тобой заниматься сексом! – выпалил Глеб, покраснел и постарался сгладить грубость: – Вернее, я не получаю удовольствия.

– Это я заметила, – хладнокровно произнесла Галя, хотя внутри у нее поднялась буря, мелькнула мысль: «Кто кого должен в этом обвинять?!» – Может, тебе следует обратиться к сексопатологу, урологу? У тебя проблемы с простатой?

– Нет, дело в тебе, – твердо заявил Глеб и отвел глаза в сторону. «Какой у нее неприятный взгляд!» – В наших отношениях! Ты мне безразлична, как и я тебе!

– Я тебе об этом говорила? – Галя продолжала сохранять спокойствие.

– Нет, но мне так кажется.

– Кажутся только черти, и то изредка. Понимаю, к чему ты ведешь, но у нас имеется договоренность.

– Свои обязательства я выполнил – женился на тебе! Подумай сама, стоит ли нам продолжать совместную жизнь? Мы остаемся чужими друг другу! Глупее причины жить мужчине и женщине под одной крышей не найти.

– Извини, но я должна идти на занятия. Если захочешь, поговорим вечером, – предложила она.

Вечером Глеб встретил ее хмуро, но утреннюю тему не затронул. Он молчал, уткнувшись взглядом в телевизор. На следующий день Галя записала в своем дневнике:

«В наших отношениях ничего не изменилось, только вежливость стала еще более вежливой. Его спокойствие почти убивает, и со временем я научусь у него такому спокойствию. Я не люблю его?

Что, без сомнения, люблю, – так это лунный диск в легкой дымке – таинственный, властелин души и тьмы. Реальность… Мы живем каждый в своем мире, и, пока мы тела, мы счастливы – выбираем сами.

Что же есть реальность? Пустыня, лишенная эмоций, желаний. Черная бездонная пропасть.

Магия учит заменять удовольствия физической любви наслаждениями более высокими, истинными наслаждениями духа. Человек, находящий удовольствие в физической любви, со временем испытывает разочарование и апатию. Магия – это лекарство от любви и от ненужных привязанностей. Мне достаточно того, что он полюбит меня и будет любить вечно! Или пока я буду этого хотеть!»