Холодные близнецы - С. Тремейн Страница 33
Холодные близнецы - С. Тремейн читать онлайн бесплатно
– Дорогая, в доме ее нет, она…
– Она что?
– Кирсти, твоя сестра, она…
– Просто скажи, мама, скажи! Я знаю, что она умерла, ты говорила мне.
– Милая…
– Ты все время повторяешь, что она умерла! Но она приходит, чтобы со мной играть. Она была здесь, и в школе тоже, она играла со мной, она – моя сестра, и без разницы, что она умерла, она все еще тут, я тут, мы тут – почему ты все время говоришь, что мы умерли, если мы не умерли, не умерли, не умерли.
Ее лающий монолог заканчивается злым прерывистым плачем. Кирсти вырывается от меня, ползет к краю кровати и зарывает горячее раскрасневшееся лицо в подушку. Я не в силах ей помочь. Я сижу здесь – жалкая, Отвратительная Мать. Что я сделала с дочерью? Что я делаю с ней? Какую еще боль я причиню ей?
Возможно, не следовало обращать внимания на эту путаницу еще тогда, в Лондоне? Если бы я не стала углубляться в подозрения и настаивать, что она – Кирсти, она бы осталась Кирсти.
А теперь мне придется сделать это.
Плохая, злая мать.
Несколько минут я не шевелюсь и надеюсь, что ее гнев утихнет. По радио крутят подростковый попсовый хит под названием: «Лучшая в мире песня». Затем – Бритни Спирс.
Наконец я трогаю Кирсти за лодыжку.
– Муми-тролль?
Она поворачивается. Глаза красные, но она немного спокойнее:
– Чего?
– Кирсти?
От имени ее не корежит, и я уверена, что сейчас она – Кирсти. Моя Лидия умерла.
– Кирсти, я на секундочку сбегаю на кухню сделать горячее питье. Ты что-нибудь хочешь?
Она смотрит на меня. Бледная как полотно.
– «Фрут Шут», [15]– выдавливает она.
– Хорошо. Ты почитай, а я все приготовлю.
Итак, Кирсти согласна. Она тянется за книжкой про Слабака, а я быстро задергиваю занавески. Теперь в комнату не проникнет ни один лучик света. Луна скрыта облаками, а уличных фонарей на Торране нет.
Затем я осторожно наклоняюсь, будто собираю игрушки с пола, но на самом деле я незаметно выключаю ее ночник.
Кирсти ничего не замечает. Она читает, чуть заметно шевеля губами. Лидия всегда так делала.
Моя последняя задача – выключить свет и захлопнуть дверь. Кирсти окажется в полной темноте наедине со своими страхами. Я выхожу из спальни. У меня вот-вот польются из глаз слезы.
Смогу ли я? Но как я могу не сделать этого?
Я выключаю свет, прикрываю за собой дверь и выскользаю в коридор. В холле царит полумрак. Свет проникает сюда только из гостиной.
Сейчас спальня Кирсти погружена в абсолютный мрак.
Я замираю на месте. Чувство вины сдавливает мне грудь. Ох, деточка! Кирсти! Прости меня! Прости меня!
Когда она закричит?
Скоро.
Прямо сейчас.
Три секунды прошло после того, как я закрыла дверь, и она закричала. Высокий, режущий уши визг, который не спутаешь ни с чем – словно режут тонкий металлический лист. Ошибки нет. Меня охватывает ужас. Этот визг – уникальный, единственный в своем роде.
Я распахиваю дверь, включаю ночник и бросаюсь к своей изумленной и испуганной дочери.
– Мама! Мама! Мама! – визжит она.
Я беру ее на руки, укачиваю, прижимаю к себе.
– Прости, милая! Пожалуйста! Я совсем забыла про свет! Прости меня! Мне очень-очень жаль!
Но помимо острого чувства вины у меня в голове возникает странная мысль, и она приводит меня в смятение.
Умерла Кирсти.
Здесь сидит Лидия.
Четырнадцать месяцев назад мы ошиблись.
На следующее утро, в субботу, по телефону позвонил Энгус. Он хотел, чтобы я подъехала на лодке и забрала его из «Селки» в пять часов вечера.
– Но будет жуткая темнотища!
Он еле расслышал меня: чересчур сильно шипели помехи в нашей изъеденной морем телефонной линии.
– Что, Сара?
– Темно еще не будет, Энгус?
– Луна полная! – прокричал он. – Не бойся!
Телефонная линия изношена до предела. Я посмотрела на часы – одиннадцать. Через шесть часов надо встретить мужа в Орнсее и сообщить ему, что мы совершили самую чудовищную на свете ошибку. Кирсти мертва, а Лидия жива. Как он отреагирует на эту новость? Поверит ли он мне?
Я вышла из дома, уставилась на растрескавшиеся камни дорожки, а затем взглянула на восток – на белую колонну маяка, море и на присыпанные снегом горы Нойдарта за проливом. Почему-то само наличие маяка всегда утешало меня. Умиротворяющий и равнодушный, ночью он моргает каждые девять секунд, подавая миру знак – мы здесь. Энгус, Сара и Лидия Муркрофт, все трое.
Я вижу Лидию: она играет на берегу, бродит по приливным лужам в новеньких синих резиновых сапогах. Ищет рыбок и пульсирующих морских ежей. Похоже, что я с легкостью называю ее Лидией. Она – Лидия. Лидия со мной. Кирсти больше нет. Меня охватывает тихая грусть вперемешку с постыдной радостью. Лидия вернулась из крематория.
Моя вторая дочь любит море. Ей нравится разглядывать мягких морских ежей, которые постоянно сжимаются и разжимаются, словно дышат. Моя девочка жива, она опять с нами.
Лидия поворачивается и бежит по заросшему покрытой солью травой склону к кухне, чтобы продемонстрировать мне ракушки, которые она собрала.
– Какие красивые!
– Можно я их покажу папе?
– Конечно можно, Лидия!
Влажные, все в синих пятнышках, ракушки покрыты песком. Они моментально высыхают и изменяют цвет сперва на желтый, а затем – на кремовый. Я смываю с них грязь под слабой струйкой из крана и отдаю дочери.
– Положи их в надежное место. Папа сегодня будет поздно.
Я переобуваю ее в кроссовки, и она несется к себе в комнату. Чтобы отогнать тревогу, я в тишине вожусь с супом – мы едим много супа, его легко приготовить даже на этой кошмарной кухне. Я могу его заморозить и разогреть в микроволновке, если не получается сделать что-нибудь нормальное.
Время не ждет, и в половине пятого на улице царит полумрак. Я просовываю голову в дверь спальни Лидии и приглашаю поехать со мной на лодке к «Селки» – встречать папу.
Она не хочет. На ней – розовые рейтузы и розовые кроссовки с яркими лампочками на пятках. В комнате сквозняк.
– Но папа хотел тебя видеть.
– Не-а. Не пойду.
– Лютик, почему?
– Не хочу, и все. Потом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments