Землю грызет мертвец - Дженнифер Рардин Страница 14

После душа я переоделась в то, что купила мне Эви: белая деревенская блуза с вышивкой и кружевами и пара джинсов, которую кто-то здорово отхреначил кувалдой и только потом выложил на прилавок. Так что одно я знала точно: выгляжу я хорошо. У моей сестренки есть глаз на такие штучки. Плюс к тому же — обер-комфортно, и не только потому, что Эви знает мой размер. Так вообще бывает с тем, что тебе достается от родных. Вот, например, дома я сплю под теплым одеялом, которое сшила для меня бабуля Мэй. Более уродливой тряпки я в жизни не видела, но как приятно свернуться под тканью и нитями, которые бабуля соединила, чтобы мне было тепло! Одежда от Эви, одеяло от бабули — это элементы того ядра моей жизни, которое мне говорит, что я чего-то значу.

По тем же причинам Бергман придирчиво отбирал, куда поедут и куда не поедут его изобретения и кто им будет на ночь читать сказку. И чем больше я узнавала про психа, который украл его дитя, тем больше понимала Майлза, который просто спятил, узнав, что дитя похищено. Пока Вайль был в душе, я просидела, уткнувшись в лэптоп, и читала досье, которое какой-то отважный агент собрал на этого самого Чень Луна. Так вот, я сделала единственный вывод: этот деятель — полный псих.

Честно говоря, я даже несколько успокоилась по поводу собственных странностей. Да, но в безумии Луна была своя система. Например: драконов весьма почитают китайцы. Согласно легенде, они (драконы) обладают невероятной мощью, в том числе умеют управлять погодой и создавать жизнь. Их также считают созданиями добрыми и благожелательными. Забавно: во всех волшебных сказках, что приходилось читать мне, героями были отважные рыцари, ехавшие убивать вышеназванных драконов. Быть может, это и есть настоящая причина, почему при каждой встрече с Западом Восток начинает плеваться кипятком и кидаться чаем.

Вайль вышел из душа в джинсах и футболке.

— А где все? — спросил он.

— Мальчики до сих пор натягивают тент, а Кассандра решила за ними присмотреть, чтобы у Коула не возникло искушения тюкнуть Бергмана по голове случайно отвалившейся палкой каркаса.

Тут до меня дошло, что мы с ним совсем одни.

— Я как раз смотрела материалы по Чень Луну, — быстро сказала я, ставя лэптоп на стол. — Думаю, когда у него не получилось превратиться в дракона, он решил довольствоваться лучшим из оставшихся вариантов и нацелился на броню.

Вайль поднял бровь.

— Судя по тому, что я слышал, этот вариант может быть лучшим не только из оставшихся.

— Ага. Потому что Бергман ничего не делает на серебряную медаль?

Вайль сел на банкетку рядом со мной и вздохнул:

— Значит, хождение во сне мы не обсуждаем?

— А нечего обсуждать. Завтра я увижусь с тем парнем, что Кассандра мне сосватала, он меня — ба-бах! — и вылечит. И я готова действовать.

— Ты понимаешь, как на самом деле мало чего можно сделать таким вот «ба-бах»?

— Ты «Флинстоунов» смотрел когда-нибудь?

Чуть дернулась верхняя губа — для Вайля можно считать, что это он засмеялся.

— Да, ты права. Ладно, давай о работе.

— О'кей. Как ты вообще собираешься брать древнего вампира в несокрушимой броне?

— Самое простое было бы — найти его место отдыха. Когда наступает рассвет, он умирает, и броня отключается от него автоматически. Мы ее снимаем, и он у нас курится, как кубинская сигара.

Он произнес это с таким смаком, что я просто представила себе его на балконе, на какой-нибудь карибской вилле — дымит на пару с Хемингуэем канцерогенной морковкой, скрученной вручную, и обсуждает с ним, какие туфли надеть завтра на пробег быков.

Я фыркнула:

— Иногда ты бываешь так же политкорректен, как Питер Гриффин.

— Кто?

— Это такой мультяшный персонаж… да ладно, не важно. Но мне интересно: ты заметил, что сейчас большинство народу настроено против курения?

— Да. И это хорошо. В наше время дома и амбары сгорали из-за неосторожных курильщиков. А сейчас это обычно неисправная проводка или шалости детей с огнем. Я полагаю, что уровень убытков из-за огня резко упал с тех пор, как курение стало так непопулярно.

Я скрестила руки на груди, поджала губы и кивала, пока он все это излагал. И как я ни вглядывалась, не увидела даже намека на подергивание губы. Вайль был абсолютно искренен. Но и правда, если мужик может при удачном стечении обстоятельств жить вечно, какое ему дело до злокачественных опухолей?

— Знаешь что? — сказана я. — Вот эта твоя идея поймать его, пока он в отключке, кажется мне солидной. Но все же я думаю, если бы она имела шансы на успех, кто-нибудь уже осуществил бы ее много лет назад.

Вайль поднял палец:

— Да, но понимаешь, у этого «кого-нибудь» не было тебя. — И он показал на меня, а мне пришлось подавить порыв обернуться и посмотреть, кого он имеет в виду. Неужто меня?

— Вайль…

— Сегодня обыщем наиболее вероятные места. А завтра вы с Коулом навестите эти места и все, до которых сами додумаетесь. И если почувствуешь каких-нибудь вампиров — как ты сказала? Ага, «ба-бах».