Моя любимая кукла - Зульфия Талыбова Страница 10

Ее пение и она сама действовали на него, как и паутинный кокон, в котором Паучиха нянчила царевичей. Узница пропела своё имя – Эмилика, и Керим назвал свое.

Он забыл о реальности и только слушал, слушал, слушал…

Пение Эмилики унесло его далеко-далеко, и даже пауки не пугали – Керим и вовсе про них забыл!

Девушка пела о своей нелегкой судьбе и благодарила юношу за бесстрашие. Но в последнем куплете он услышал, что скоро рассвет, и пора ему уходить.

Керим выбрался из колодца и мельком заметил, что сеть почти готова!

Следующей ночью наступит полнолуние.

Керим брёл домой, шепча имя узницы. Свежий прохладный воздух действовал отрезвляюще, и он вспомнил, что завтра колодец должен его поглотить, как и других мальчиков.

«Не коснись перины вязкой: матушка явится сразу!»

Его друзья были слишком глупы и ступили на вязкую перину! Керим слушал Эмилику и помнил о ее предостережении! Почему же он не спросил, как быть дальше? Что если он придет завтра к колодцу, но не наступит на паутину? И почему явится матушка?! Керим вдруг остановился и вскрикнул – его друзья под землёй! Их, наверное, похитила обезумевшая мать полумертвой Эмилики! Может, их ещё возможно было спасти?

– Молодой человек, что забыли вы здесь в столь поздний час?

Керим встрепенулся – откуда ни возьмись, появился скрюченный старик и зачем-то заговорил с ним.

– То же могу спросить и у вас! – смело выпалил юноша.

Его даже немного разозлили слова любопытного старца. Какой ему интерес, почему он не спит?!

– Вы, я гляжу, остры на язычок. – Улыбаясь, заметил старик. – Я же листья собираю, пока ещё остались. И именно в такое темное время они хранят ценные свойства. Спать-то охота, но кости мои, потом спасибо скажут за целебный отвар! – пропыхтел старик.

Керим недоверчиво глядел на него. Что бы там не собирал этот дядька, слушать он его не хотел. Но чувствовал, что тот ждал ответа, а юноша не спешил говорить, но и бежать не мог: ноги не слушались.

– Не подумайте, чего плохого… – пробубнил старик, – я услышал, как вы имя женское нараспев говорили…

Керим разозлился ещё больше на любопытного дядьку, но зачем-то против воли выпалил:

– Я думал об Эмилике – девушке, что спит в гробу на дне колодца.

Старец вдруг выпрямился, и горб его исчез. И вообще на дряхлого старика он уже не походил. Керим стоял онемевший и понял, что тот соврал и про листья, и про отвар.

Колдун подошёл к юноше близко-близко, заглянул в карие глаза и произнёс:

– Завтра в полнолуние приходи на старую мельницу. Открой потайную дверцу, но на перину не ступай. И про разговор этот забудь.

Ведьмак исчез. Керим почувствовал, как кровь разлилась по онемевшим ногам. И чего он остановился?! Давно пора бежать домой и улечься спать.

… Следующей ночью Керим отправился на мельницу. Он должен открыть дверцу, но не ступить на перину. Юноша точно знал об этом, и слепо следовал приказу колдуна, даже не помня о нем.

И вот он увидел Эмилику. Она сидела в гробу и ждала его. Керим почувствовал толчок в спину и упал замертво на чьи-то руки. Колдун уложил юношу возле входа, а сам упал на перину и, свёрнутый в кокон, прикатился к ногам Эмилики. Но тело Керима перевесило и скатилось вслед.

Тут же явилась Паучиха и забрала кокон. Увлекшись новым царевичем, она и не заметила другого, что лежал рядом. Эмилика же уложила Керима рядом с собой и горько оплакивала. Она сорвала кулон с шеи, разбила о стену и упала замертво рядом с юношей. Половина души тоненькой струйкой выплыла из осколков стекла и опустилась на гроб возле своего мертвого тела. Пока другая часть висела на шее колдуна, на небо ей не улететь…

А тем временем в глубинах амбара…

– Погоди, ведьма проклятая! – закричал старец из-под перины. – Друг твой давний здесь томится! Освободи меня!

Услышав знакомый голос, острыми щупальцами Паучиха осторожно разорвала липкую перину и узнала своего учителя – колдуна-старца!

Что понадобилось ему?!

– Распоясалась, ведьма! Речь шла об одном сыне, а ты тут ясли устроила! И мне отныне живётся не всласть! Взгляды косые на мой дом бросают, мол, я чуть ли не причастен к твоим похищениям! Ещё не хватало, чтобы мой дом святой водой окатили, а меня на костре сожгли! – бормотал ведьмак, отряхиваясь от липкой паутины и, вспоминая, как в городе оплакивают исчезнувших ребят. – Поэтому давай-ка остальную часть Эмилики! – заявил колдун.

– Как же так?! – ахнула Паучиха, вспомнив, что полупустой кулон висит на шее дочери. – Такого в уговоре не было!

– В уговоре не было?! Где это слыхано – продавать половину души?!

– Ты сам ее купил! – недоумевала Чёрная Вдова.

– Купил! – кивнул колдун. – Душами торговать – не ливером на базаре! Ее целиком берут! И договор наш был на целую душу, лишь с маленьким отступлением о времени присвоения второй половины! Я обманул тебя, глупая женщина, воспользовавшись твоей невнимательностью, и теперь пришел за остальным!

Старец оглядел трон Паучихи и огромные люльки, где томились свернутые в паутинные коконы разлагавшиеся трупы умерших мальчиков.

Паучиха, заметив, как колдун таращился на них, охватила пятью щупальцами каждую колыбель и тихонько покачивала детишек, словно те расплакались. С видом грозной мамаши она уставилась на старца, защищая свое потомство.

– Мечта твоя осуществилась, и радость материнства ты познала, поэтому давай-ка за дело! Не глупи!

– А что же со мной будет?! Неужто я вновь обернусь человеком?

– Ха-ха-ха! Милочка, ты не в церковь ходила за исполнением мечты! Такие тёмные обряды никогда по-доброму не заканчиваются! Душа твоя запятнана отныне, как только Эмилика умрет, в ад отправишься!

– Как?! – встрепенулась Паучиха. – Неужели так быстро?!

– Твое желание исполнилось, и договор выполнен. Пора и честь знать!

– Да я могу разорвать тебя на кусочки! – заорала Чёрная Вдова.

– Можешь, конечно! – бесстрастно согласился колдун. – Но ты все равно умрёшь! Мы с тобой отныне связаны как брат и сестра! Договор-то на крови был!

– А душа Эмилики, значит, у тебя будет?

– Конечно! Кто знает, что мне уготовано за грешную жизнь! Кстати, твой последний «сынок» тоже убит, и его душа в моих руках! Две невинные души послужат мне проводником на небеса! Так-то вот!

– Ты убил моего шестого сына?!

– Конечно! Как я, по-твоему, здесь очутился?! Мальчишка должен был ступить на липкую перину, но я его опередил! Перед этим убив, конечно! Его тело сейчас покоится в гробу твоей полумертвой дочери! О его душе я и позабочусь!

– Как все удачно у тебя складывается. – Тихо произнесла Паучиха. – Успел и позаботиться о себе! Как же ты заберёшь душу мальчика, если он не заключал с тобой договор?!