Все, что остается - Патрисия Корнуэлл Страница 46

— А что именно вам пришлось перекраивать?

— Не наткнись вы с Марино на нашу засаду, уже завтра все новости были бы известны убийце. — Помолчав немного, он продолжил: — Небольшая порция дезинформации может сыграть свою положительную роль, доставив преступнику массу всяческих беспокойств, а может быть, даже заставит его объявиться. Сообщение о найденной гильзе появится не ранее чем в понедельник.

— И какой вы в этом усматриваете смысл? — спросила я.

— Мы хотим создать впечатление, что во время экспертизы нам кое-что удалось обнаружить. Убийца действительно оставил на месте преступления важную улику. Ссылаясь на это, имея в арсенале множество опровержений, полиция может воздержаться от каких-либо комментариев. Все наши намерения направлены на то, чтобы создать видимость, будто мы знаем о существовании этой улики, обнаружить которую, однако, нам так и не удалось. Итак, убийца, озадаченный навязчивой идеей, может прийти на место преступления, чтобы забрать оставленную гильзу. Она начнет откапывать подкинутую нами гильзу, а мы тем временем схватим его за этим занятием, предварительно засняв все на пленку.

— Патронную гильзу можно рассматривать как улику только в том случае, если у него в этот момент при себе будет пистолет. И зачем ему, рискуя собственной жизнью, появляться на месте убийства, если он наверняка догадывается, что полиция ищет оставленную им улику? — допытывалась я.

— Его могут беспокоить разные другие вещи, потому что, по существу, он потерял контроль над ситуацией. То ли он был вынужден, то ли, наоборот, не было никакой необходимости стрелять Деборе в спину. А может быть, вообще можно было избежать этого расстрела. Чини же был умерщвлен каким-то другим способом. Кей, откуда убийце знать, что является предметом наших поисков: возможно, мы ищем патронную гильзу, возможно, что-то другое. Ему также неизвестно, в каком состоянии были найдены трупы. Мы не знаем, что убийца сделал со своими жертвами, а он понятия не имеет о том, что тебе удалось выяснить во время вскрытия. Конечно же, он не явится на место убийства сразу после газетных сообщений на эту тему, а через одну-две недели, когда вся история поутихнет, он может туда прийти.

— Я очень сомневаюсь в том, что эта ваша тактика дезинформирования противника может сработать, — сказала я.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Убийца оставил улику, и надо быть последними дураками, чтобы не воспользоваться этим.

— И вы точно так же изощрялись с уликами, найденными в других четырех случаях, Бентон? Насколько мне известно, червонный валет лежал внутри каждой найденной машины. Вы очень старательно скрывали эту деталь.

— Кто тебе об этом сказал? — спросил он, без тени удивления, ничуть не изменившись в лице.

— Это правда? — Да.

— А при расследовании убийства Деборы Харви и Фреда Чини вы тоже обнаружили карту?

Окинув взором зал, он подозвал официанта, который сказал:

— Рекомендую отведать филе-миньон. Открыв меню, Уэсли сделал заказ:

— Либо это, либо бараньи отбивные.

Отмечая свой заказ в меню, я чувствовала, как бешено колотится мое сердце. Не в силах совладать со своими чувствами, я зажгла сигарету. Мои мозги неистово искали выхода из создавшегося трудного положения.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Я не пойму, какое отношение имеет этот вопрос к твоему участию в расследовании дела? — спросил он.

— Полиция пригласила меня на место найденных трупов только спустя несколько часов. А к тому времени, когда я прибыла, к телам уже прикасались, их передвигали. Причастные к этому делу следователи упорно отказываются отвечать на мои вопросы. Вы же без всякой причины просите меня как можно дольше тянуть с оглаской результатов экспертизы и причины смерти Деборы и Фреда, а Пэт Харви угрожает мне судом за то, что я умалчиваю об этом, — сказала я. Уэсли даже не шелохнулся в ответ.

— И наконец, — в заключение сказала я довольно злым тоном. — Я вернулась на место преступления, ничего не зная о том, что оно находится под наблюдением, а найденная мною улика, оказывается, была специально подброшена. И все равно вы считаете, что все перечисленные мною моменты не имеют никакого отношения к моему участию в расследовании, или вы решили просто убедить меня в этом.

— Ни в чем таком я тебя не убеждал.

— Ну, тогда это делается кем-то другим. В ответ он только промолчал.

— Мне очень важно знать, был ли найден червонный валет в джипе Деборы или где-то рядом с телами убитых. Это поможет установить связь с предыдущими четырьмя убийствами. Если по Вирджинии гуляет распоясавшийся преступник, виновный в целой серии убийств, меня это не может не волновать.

Он застал меня врасплох, спросив:

— Что ты рассказывала Эбби Торнбулл?

— Я ничего ей не рассказывала, — ответила я, чувствуя, как сильно бьется мое сердце.

— Но ты же с ней встречалась, Кей. Ты же не будешь этого отрицать?

— Об этом вам сообщил Марк, и вы не будете этого отрицать?

— Если бы ты сама не сказала ему об этом, то у Марка не было причины интересоваться твоими встречами с Эбби в Ричмонде и Вашингтоне. А так просто ему совершенно незачем было сообщать это мне.

Я в недоумении уставилась на него. Откуда Уэсли узнал о том, что я встречалась с Эбби в Вашингтоне, если за ней действительно не было слежки?

— Когда Эбби приезжала ко мне в Ричмонд, — сказала я, — звонил Марк, которому я рассказала о том, что Эбби находится у меня в гостях. Или вы хотите сказать, что он ничего вам не говорил?

— Нет, ничего.

— А от кого же тогда вы узнали об этом?

— Существуют вещи, о которых я не могу тебе рассказывать. Ты мне просто должна верить на слово.

В это время к нашему столику подошел официант, поставив перед нами две порции салата. Мы ели молча. Уэсли снова вернулся к нашему разговору только после того, как нам подали второе.

— Я нахожусь под еще большим давлением, — тихо сказал он.

— Об том нетрудно догадаться по вашему измученному и усталому виду.

— Спасибо, доктор, — иронично ответил он.

— Но вы изменились не только внешне, — заметила я.

— Уверен, это тебе только кажется.

— Вы затыкаете мне рот, Бентон.

— Мне кажется, в наших отношениях появилась трещина только потому, что ты и Марино задаете мне вопросы, на которые у меня нет ответа. А от этого мне становится еще более тягостно. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Я стараюсь это понять, — ответила я.

— Я не могу рассказать тебе все. Пойми ты это наконец.

— Мне не очень просто это сделать. У нас были одинаковые цели. У меня была нужная всем информация, а у вас — нужная мне. И я не собираюсь делиться с вами какими-либо сведениями до тех пор, пока вы мне ничего не сообщите.