Мой личный сталкер - Мария Бортник Страница 36

Да как ты смеешь тут появляться?!

Но приблизившись, он различил в стоявшей фигуре своего друга. Он прищурился. Ему просто не верилось. Слегка приоткрыв рот, его зубы вдруг начали громко стучать друг о друга. Даже в темноте он видел, как Максим улыбался ему. Он подошел к нему ближе, прячась от дождя, и тоже улыбнулся.

– Ты что, плачешь? – его голос был звонким. Родиону показалось, что Максим был в замешательстве от его состояния. Здравый уже по привычке хотел взять себя в руки, но от усталости еще больше расплакался.

Он не сразу понял, что его лицо было мокрым не только от дождя. Родион подошел еще ближе и уперся лбом ему в плечо, мелко содрогаясь и всхлипывая.

– Ты чего? – Максим обнял его.

– Я так давно тебя не видел, – Родион слегка ударил его в бок.

– Ау, – шутливо воскликнул Макс, – ты что, из-за этого так расчувствовался?

Здравый отодвинулся от него и пригрозил кулаком.

– Ладно, ладно.

Родион стоял и улыбался как ребенок.

В этот момент он подумал о том, что все сбылось. Его глупые мысли, что Максим придет, стоит ему наладить отношения с братом. Он был рад этому. В его присутствии все казалось таким незначительным. Все проблемы уже не казались проблемами. На грудь больше ничего не давило.

***

Максим просто не дал ему шанса все как следует обдумать, пришел и все выложил. Он все никак не мог уловить его эмоции. Может, это потому что все это время они пили, и при малейшем движении Воронова кидало, и перед глазами все плыло, и он пытался фокусировать взгляд на одной точке. Поэтому они сидели на полу, облокотившись спиной о диван, а рядом на полу в легкой доступности расположилась провизия.

Его начал одолевать стыд. Трудно было признаться в том, что случилось с его девушкой.

– Понимаешь? Я не хотел этого. Никогда не считал ее своей будущей женой и уж тем более не ждал от нее ребенка! – Максим вздохнул и уже тише добавил, – нашего общего ребенка.

Воронов все не решался посмотреть на друга. Он не хотел видеть в них отвращения или разочарования. Он просто хотел, чтобы его кто-то понял.

– Мы ведь обещали друг другу, что таких ситуаций у нас не произойдет, что нам не придется мучиться.

А теперь он невольно нарушил все обещания и оказался в такой ситуации. Теперь Максим был связан с девушкой, к которой теперь испытывал негативные чувства, и не понимал что делать, чтобы избавиться от нее. Он не хотел заводить с ней семью. И не хотел этого ребенка.

– Знаешь, никогда не замечал за тобой такой неприязни к детям, да и ее ты вроде как любил. По крайней мере, ты говорил мне об этом.

– Я? Когда? – Максим смутно помнил подобные разговоры и не верил, что мог такое вслух произнести.

– Забудь, – Родион махнул на него рукой, а потом замолчал. Они сидели так пару минут, пока он вновь не заговорил.

– Ты ведь помнишь, как мы с братом жили. Мать всегда упрекала нас в плохом поведении и говорила, что это из-за того, что у нас нет отца, и сама она с двумя болванами не справляется, – Родион подтянул ноги к груди и сжался.

– Правда Андрей быстро встал на путь истинный. Молодец, – пробубнил Здравый и сжал губы.

– Ты чего?

– Да ничего! Сам же знаешь! Да и у тебя детство было не лучше. Я же видел! Сколько ты сам страдал из-за отца и как, прошло?

Максим теперь смотрел неотрывно на своего друга.

Лицо его было бледным, если не считать покрасневших щек от пива, осунувшимся, он будто не спал неделю. Воронов вновь почувствовал стыд за то, что рассказал ему все. Он ведь знает, какой Родион восприимчивый, как сильно он переживает все новости из внешнего мира. Ему всегда все тяжело давалось.

– Нет. Я его ненавижу. За то, что отравил нашу семью. За то, что я видел мамины слезы. За то, что он заставил его ненавидеть!

Родион закидывает голову вверх и протягивает:

– Что собираешься делать с ребенком? – так тихо, что Макс еле расслышал.

– Эмм… Я не знаю, честно. Я не думал, что окажусь когда-нибудь в подобной ситуации. Мне все это не нравится, – он пока не стал говорить ему, что у него уже была мысль относительно этой проблемы, – Родь, а ты сам чувствовал, что тебе не хватает отца?

– Нет. Я ведь его и не помню в своей жизни. Так что я и не знаю, какого это – иметь отца. У тебя он хотя бы был.

– По мне уж лучше никакого, чем такой.

– Может ты и прав, – Здравый сделал глоток пива, – Теперь понятно, зачем ты приходил ко мне и стоял под дверью. Знаешь, это даже мои соседи заметили, подумали, что ты странный тип, – тихий смех.

– Да я всего пару раз так делал! Гребаные многоэтажки! – он замолчал и допил свою бутылку, – Думаю, они правы.

– Помнишь, когда мы только познакомились и еще не были друзьями, я тогда был так зол на твоего отца и тебя, – Максим кивнул. Конечно, он помнил. Он тогда еще уважал своего отца.

– Я тогда обидел Андрея (почувствовал тогда, что старше его), и он убежал. Я долго его искал, а когда нашел, то ты был рядом с ним. Сидел на тротуаре возле подъезда и успокаивал. Я приревновал его к тебе. Его братом был я, но успокаивал его тот, к кому я испытывал не лучшие чувства. Но я не решился подойти к вам, обиделся на него. Андрей ведь нашел утешение в тебе, а когда через время я спросил его о той ситуации, он ничего мне не ответил, – Родион вдруг стал говорить чуть быстрее, – в общем, ты не мог бы рассказать, что тогда произошло?

Ему показалось, что он о чем-то жалеет и пытается одной этой тайной восполнить многолетнее недопонимание с братом, которого, казалось, никогда и не было.

Я… я не… – в общем-то, это не было секретом, тем более что он проиграл так же, как Максим. Поэтому он решил рассказать, – он тогда что-то не поделил с какой-то незнакомой девчонкой, и она его ударила так, что он упал и ободрал себе коленки, – Воронов дотянулся до новой бутылки пива, – он решил не оставаться в долгу и ответил ей тем же. И очень некстати это увидела ее мама и налетела на него, взяла за ворот и стала трясти его и кричать. Он тогда убежал и наткнулся на меня. Я был больше него и он, наверное, подумал, что я старше. Я его выслушал, и он дал мне обещание. Почти такое же, как мы с тобой. Вот и все. Но как я понимаю, у него тоже с этим не задалось. Неудачники мы с ним.

Максим хотел снова провалиться в беспамятство, чтобы потом забыть то, что сказал ему. Все эти темы были ему неприятны. Но он надеялся, что ему обязательно после всего станет легче. Он хотел верить в то, что его исповедь другу была не напрасна.

Не понимаю, зачем столько времени избегал общения с ним.

Максим Воронов привык нести все в себе, и не хотел делиться всем, что накопилось даже с ним. Но отныне это не так. Мелко вздрогнув от вибрации в кармане, Макс аккуратно достает телефон.