Опасные соседи - Лайза Джуэлл Страница 19

Ее мать оправдывала каждую из ее детских фантазий, вплоть до работы в пиар-агентстве. А вот отец… да, он был очень хорошо одет, но ростом ниже, чем она себе его представляла, ниже ее матери. У него высокомерно вскинут подбородок. Но было в его взгляде нечто колючее: казалось, он смотрел на фотографа так, будто ожидал подвоха. Он обнимал Мартину Лэм за талию, и на снимке можно было разглядеть кончики его пальцев. Она удерживала наброшенную на плечи шелковую шаль, и сквозь тонкую ткань ее вечернего платья слегка выпирали ее подвздошные кости. Согласно тексту статьи, это было последнее фото, запечатлевшее «светскую пару» до того, как они исчезли из поля зрения и семь лет спустя были найдены мертвыми на полу их кухни.

— У меня были брат и сестра, — говорит Либби. Ее потрясение так свежо, что слова слетают с ее губ одно за другим, без промежутков.

Дайдо поднимает на нее глаза.

— Вот оно как! — говорит она. — И что же с ними случилось?

— Никто не знает. Адвокат склонен думать, что их, похоже, уже нет в живых.

Вот он. Самый тяжелый из всех этих жутко тяжелых фактов, давивших на нее все эти нескольких дней. Этот факт приземляется между ними, массивный, как метательный молот.

— О господи, — ахает Дайдо. — Это надо же… но как такое могло случиться?

Либби пожимает плечами.

— Полиция пришла в дом по звонку соседей. Копы нашли на кухне тела моих родителей и еще одного человека. Все трое были мертвы. Похоже, это было групповое самоубийство. А потом они обнаружили меня, малышку десяти месяцев от роду, цветущую и здоровую… в кроватке наверху. Но никаких следов моего брата и сестры.

Дайдо, разинув рот, окидывается на спинку стула и пару секунд молчит.

— Ну хорошо. — Она садится ровно, подается вперед и сжимает пальцами виски. — Итак, там была секта. И твои родители совершили групповое самоубийство с каким-то случайным человеком…

Либби кивает.

— Они отравились ядовитыми растениями, которые выращивали в аптекарском огороде.

У Дайдо вновь отвисает челюсть.

— Да, — сухо говорит она. — Разумеется. Черт! И что потом?

— В доме жили другие люди. Возможно, другая семья, с детьми. Но когда туда приехала полиция, там никого не оказалось. Только трупы и я. Все дети просто… просто исчезли. С тех пор о них никто не слышал.

Дайдо вздрагивает и прижимает ладонь к груди.

— Включая твоего брата и сестру?

— Да, — отвечает Либби. — Их не видели долгие годы. Соседи предположили, что они учатся в школе-интернате. Но ни одна школа не подтвердила, что они там учатся. Но один из них, похоже, оставался в доме после смерти моих родителей, потому что кто-то в течение нескольких дней явно присматривал за мной. Мой подгузник был чистым. А когда меня вынули из кроватки, то нашли вот это. — Либби достает из сумочки кроличью лапку и передает ее Дайдо. — Это было спрятано среди моих одеял.

— На счастье, — высказывает предположение Дайдо.

— Думаю, да, — соглашается Либби.

— А другой человек, который умер, тот, третий… — спрашивает Дайдо. — Кто это был?

— Никто не знает. Полицейские не нашли никаких документов, которые позволили бы было установить его личность, только инициалы в предсмертной записке. Никто не сообщал о его исчезновении, никто не узнал его по полицейским зарисовкам. Считается, что он был бродягой. Может, даже цыганом. Что, возможно, объясняет вот это.

Она указывает на кроличью лапку в руке Дайдо.

— Цыгане. — Дайдо как будто смакует это слово. — Это надо же!

— И этот дом, он такой странный. В нем темно. Я была там в субботу утром и кое-что услышала. Звуки сверху.

— Что именно?

— Там как будто кто-то ходил. И покашливал.

— И ты уверена, что это не соседи?

— Что ж, может быть. Но звуки как будто исходили с верхнего этажа. И теперь я слишком напугана, чтобы вернуться туда. Думаю, я должна просто выставить дом на продажу, избавиться от него и жить дальше. Но…

— Твои брат и сестра?..

— Мои брат и сестра. Правда о том, что случилось. Моя история. Это все связано с этим домом, и если я продам его, то никогда не узнаю, что на самом деле произошло.

Дайдо пару секунд смотрит на газетную статью. Затем переводит взгляд на Либби.

— Вот, — говорит она, постукивая кончиком пальца по верхней части газетной статьи. — Он. Тот журналист. — Она щурится на подпись. — Миллер Роу. Он тот, кто тебе нужен. Тебе нужно связаться с ним. Только представь его удивление, когда после долгих месяцев журналистских расследований он внезапно обнаружит в почтовом ящике твое письмо! Серенити Лэм собственной персоной. В комплекте с той самой кроличьей лапкой.

Обе на мгновение умолкают и смотрят на кроличью лапку. Та лежит на садовом столике в лужице мягкого пятнистого вечернего света.

Либби берет из рук Дайдо статью и находит подпись. «Миллер Роу». Необычное имя. Такое поисковик найдет в два счета. Она достает из сумки телефон и вбивает имя в поисковую строку. Через минуту у нее уже есть контактный адрес электронной почты «Гардиан». Она поворачивает телефон и показывает его Дайдо.

Та мудро кивает.

— Отлично, — говорит она, поднимает бокал просекко и чокается с Либби. — За Серенити Лэм, — говорит она. — И Миллера Роу. Пусть один узнает правду о другом.