Игра Льва - Нельсон Демилль Страница 13

Макгилл знал, что «боинг» сконструирован таким образом, что мог остановиться с помощью только колесных тормозов, да и посадочная полоса достаточной длины, так что это не такая уж серьезная проблема. Но это был первый видимый признак того, что на борту что-то не так.

«Боинг» продолжал мчаться по полосе, однако скорость, хотя и гораздо медленнее, чем обычно, определенно падала. Макгилл ехал в первой из машин, преследовавших самолет. За ним следовали еще пять пожарных, далее шесть патрульных, а замыкали колонну две машины «скорой помощи».

Макгилл взял микрофон и отдал приказания экипажам. Они приблизились к самолету и заняли свои позиции. Одна из пожарных машин двигалась теперь позади «Боинга», и по две — с каждого бока. Сорентино и Макгилл проехали под гигантским крылом лайнера и заняли позицию ближе к носовой части. Внимательно оглядев самолет через окно, Макгилл крикнул Сорентино сквозь рев двигателей:

— Не вижу никаких проблем.

— Но почему он не включил реверсивную тягу?

— Не знаю. Сам его спроси.

«Боинг» наконец остановился в четверти мили от конца посадочной полосы. Каждый из пожарных автомобилей занял свою позицию в сорока ярдах от самолета: по два справа и слева, один впереди и один сзади. Машины «скорой помощи» остановились позади самолета, а патрульные машины расположились там же, где и пожарные, но только подальше от лайнера. Шестеро патрульных покинули свои машины, как предписывалось инструкцией, и, соблюдая меры предосторожности, укрылись за ними. Каждый патрульный был вооружен помповым ружьем или автоматической винтовкой.

Пожарные оставались в своих автомобилях. Макгилл взял микрофон и спросил, обращаясь сразу ко всем:

— Кто-нибудь что-нибудь видит?

Ему никто не ответил. Правильно. По инструкции спасательные команды должны были соблюдать режим радиомолчания и выходить на связь только при обнаружении экстренной ситуации.

Макгилл задумался над своими дальнейшими действиями. Пилот не включил режим реверсивной тяги, значит, он был вынужден пользоваться только колесными тормозами.

— Подъезжай к колесам, — приказал сержант напарнику.

Сорентино подвел автомобиль к колесам со стороны правого борта. Тушение загоревшихся тормозов было для пожарных обычным делом, ничего героического. Но если сразу не залить водой перегретые тормоза, то запросто можно увидеть, как внезапно вспыхивает огнем все шасси. Это опасно не только для колес, но и для топливных баков, расположенных прямо над шасси. Да и вообще опасно для всего, что находится в радиусе сотни ярдов от самолета.

Сорентино остановил машину в сорока футах от покрышек. Макгилл поднес к глазам бинокль, внимательно разглядывая открытые тормозные диски. Если бы они светились красным, то их немедленно надо было бы заливать водой. Однако диски выглядели мрачно-черными, какими им и положено быть. Макгилл отдал приказание проверить другие шасси и колеса.

Через некоторое время все доложили, что перегретых тормозных дисков не наблюдают.

— Хорошо, возвращайтесь на исходную, — принял решение Макгилл.

Четыре пожарные машины отъехали от «боинга». Макгилл знал, что с рейсом не было радиосвязи, поэтому спасательная команда и оказалась здесь. И он решил, что должен попытаться связаться с пилотом. Макгилл переключил рацию на наземную частоту.

— «Транс-континенталь» один семь пять, это спасательная команда номер один. Вы слышите меня? Прием.

Никакого ответа.

Макгилл подождал и повторил запрос. Потом посмотрел на Сорентино. Тот пожал плечами.

Пожарные, полицейские машины, машины «скорой помощи», «боинг» — все замерли на месте. Четыре двигателя «боинга» продолжали работать, но самолет не подавал никаких признаков жизни.

— Давай подъедем туда, откуда пилот сможет увидеть нас, — приказал Макгилл Сорентино. Сорентино включил передачу и медленно объехал самолет с правой стороны. Глядя на кабину, Макгилл стал подавать руками установленные сигналы, предлагая пилоту продолжить движение в направлении рулежной дорожки.

«Боинг» не двинулся с места.

Макгилл попытался хоть что-то разглядеть в кабине, но лобовое стекло слишком отсвечивало, да и кабина находилась высоко над землей. Две мысли пришли к нему почти одновременно. Первая: он не знает, что ему делать дальше. И вторая: на борту самолета что-то не так, что — не ясно. А это хуже всего.