Бегство мертвого шпиона - Джон Сток Страница 13

Еще пятнадцать лет назад, когда Филдинг только поступил на службу в разведку, ему прочили место шефа МИ-6. Средства массовой информации окрестили его лидером нового поколения разведчиков — арабистов, которые начали свою службу после холодной войны и в буквальном смысле слова выросли вместе с Аль-Каидой. Они овладели своим ремеслом в Кандагаре, а не в Берлине, приобрели свой первый опыт в тренировочных лагерях в Пакистане, а не в Москве, и носили тюрбаны, а не макинтоши.

— Как я понимаю, тебя до сих пор так никто и не поблагодарил, — сказал Филдинг, когда они вместе направились по тропинке к лесу Савернейк.

Дружелюбный тон Филдинга был совершенно искренним. Филдинг всегда поддерживал Марчанта и воспринимал его отстранение от дел как временную неудачу в обострившемся конфликте за сферы влияния между МИ-6 и МИ-5. Однако события, связанные с марафоном, стали настоящим испытанием для его благосклонности и еще больше усложнили натянутые отношения между двумя спецслужбами.

С листьев деревьев вокруг них на землю капала дождевая вода, издавая звуки, похожие на тихие аплодисменты. Марчант оглянулся и посмотрел на припаркованный «лендровер». Двое мужчин, которые охраняли дом, теперь стояли у подножия памятника Георгу Третьему, возвышавшегося над лесной поляной.

— Ты произвел настоящий фурор, — продолжал Филдинг. — И спас много жизней. Премьер-министр попросил меня передать тебе его личную благодарность. Тернер Мунро вскоре также свяжется с тобой.

— Наверное, для того, чтобы ему вернули часы. Зато МИ-5 не испытывает особой благодарности ко мне.

— Что верно, то верно.

Некоторое время они шли молча, разглядывая столетние дубы. Филдинг был высоким, худым человеком, с лысой макушкой и волосами на темени и висках и чем-то напоминал ученого. У него было удивительно детское, почти что ангельское выражение лица. Чтобы придать своему внешнему виду немного серьезности, он носил очки в стальной оправе, которые добавляли ему чопорности и немного укорачивали его чересчур высокий лоб. Коллеги быстро окрестили его Викарием. В детстве он пел в церковном хоре Итона, и его легко было представить в сутане и с воротничком. Он не употреблял спиртное и не был женат. Впрочем, наверх он пробрался отнюдь не благодаря молитвам.

— Я сожалею насчет воскресенья, — продолжал он. — Мы старались как можно скорее вытащить тебя из Дома на Темзе, но ты по-прежнему не в нашем ведении, в МИ-5 настояли на том, чтобы ты оставался их гостем.

— Главное, что вы не верите, будто террористом был я.

— Надеюсь, все обошлось без неприятностей?

— Всего лишь шестичасовой дилетантский допрос. Сначала они решили, будто я помогал смертнику, а затем подумали, что все было подстроено МИ-6, и таким образом я хотел вернуться на службу. Неудивительно, что при таком подходе они проморгали теракт.

— Боюсь, что именно поэтому. Подобное происшествие отразится на них не самым лучшим образом. Как, впрочем, и на нас, если уж быть честным до конца. Все думали, что теракт в прошлом году был последним. Ничто не предвещало беды. Ты уверен, что тот человек был из Южной Индии?

— Он родился и вырос в Керале.

— Мы все надеялись, что опасность миновала. Ты — единственный из нас, кто смог с честью выйти из ситуации, но ты не должен был там находиться.

— А есть шанс, что это происшествие могут выдать за акцию, спланированную спецслужбами?

— Уладить дела со средствами массовой информации несложно. А вот убедить премьер-министра будет намного сложнее. Он не понимает, почему между террористом и его потенциальными жертвами не оказалось никого, кроме отстраненного от работы офицера разведки. Я тоже не могу до конца это понять.

Филдинг умел вести тонкую игру: он был настолько вежлив и обходителен, что его собеседник почти никогда не догадывался, что на самом деле его подвергают допросу. И когда он терял бдительность, Филдинг наносил сильный, неожиданный и очень аккуратный удар, который сбивал тебя с ног.

— Лейла записалась на участие в марафоне в последний момент. Ее друг работал на одного из спонсоров мероприятия. Это был глупый поступок — мы мало тренировались и не успели подготовиться. Во время забега я заметил пояс с взрывчаткой на одном из бегунов и решил что-то предпринять. Сейчас я уже сожалею о том, что вмешался.

— Значит, тебя никто не предупреждал? Вы слышали, что в субботу в Челтнеме был перехвачен разговор, касавшийся марафона?

— Нет, нас никто не предупреждал. — Он решил, что не было смысла упоминать имя Лейлы. Это будет неправильно, может создаться впечатление, что она проболталась, хотя на самом деле она сообщила ему очень мало информации. Всего лишь брошенная вскользь фраза. Никаких ценных сведений. Однако его тревожило то, что даже Филдинг ставил под сомнение то, что его встреча со смертником была случайной.

— Без Лейлы у меня ничего бы не получилось, — добавил Марчант. — Вам известно об этом?

— Она прекрасно справилась с работой. Ее ждет блестящее будущее. И вас также, если, конечно, вы этого хотите.

Марчант знал, что Филдинг имел в виду его поведение в последние месяцы, когда, потеряв работу в разведке, он снова выпустил на свободу своих старых демонов. Филдинг остановился около одного из старейших дубов леса Савернейк. Гроза уничтожила его крону, остался лишь ствол, искореженный и искривленный, словно от мучительной боли. Филдинг нагнулся и посмотрел на землю у основания ствола, положив руку себе на поясницу. Иногда боли были такими сильными, что ему приходилось ложиться прямо у себя в кабинете и в таком положении продолжать встречу.

— Весенние сморчки, — сказал он, раздвигая ветви кустарника, чтобы лучше рассмотреть грибы. Марчант тоже нагнулся и внимательно посмотрел вниз. — Если зажарить их в сливочном масле, то получается просто объедение.

В Леголенде все знали, что Филдинг был большим ценителем вкусной еды. Приглашение на обеды для гурманов, которые он устраивал в своей квартире на Долфин-сквер, было даже приятнее, чем повышение зарплаты. Филдинг снова выпрямился, держась за поясницу обеими руками. Вид у него был такой, словно он собирается обратиться к своей пастве. Они оба смотрели на деревья и на лучи солнца, которые проникали через зеленый занавес и образовывали на траве яркие круги, словно от света прожектора.

— Скажи, ты до сих пор хочешь провести собственное расследование по делу твоего отца?

Марчанту не понравился его тон. Два месяца назад на похоронах отца Филдинг попросил оповестить его в случае, если он что-то узнает. И он просил Марчанта проявлять осмотрительность. Если бы Марчант попытался сделать громкие служебные разоблачения, как в свое время Томлинсон или Шейлер, Филдинг не простил бы ему этого. Его отец поступил бы так же: он также ненавидел отступников. Лишь однажды Марчант позволил дать себе слабины, это случилось в пабе около вокзала Виктории, когда его вечер закончился пьяной дракой. Младшего офицера штаба отправили в полицейский участок, чтобы он освободил Марчанта и попытался замять эту историю.