Женская собственность - Валентин Черных Страница 78

Еще я рассказал, что мне сорок лет, что жена у меня технолог, что сыну пятнадцать лет и он учится в техникуме в городе Кимры, где живет моя мать.

— А приятели или друзья у вас есть? — спросила ведьма.

— Есть, конечно, — я человек компанейский, или, как сейчас говорят, коммуникабельный.

— А среди них неженатые есть?

— Есть и неженатые, — ответил я, хотя тогда же, прикинув, вспомнил только одного своего неженатого приятеля, потому что если тебе сорок лет, то твоим приятелям примерно столько же, и если в этом возрасте мужчина не женат, значит, это явно какая-то аномалия.

— У меня дочь не замужем, — сообщила ведьма. — Учительница. А в школе, сами знаете, женский коллектив. И красивая, и хорошо зарабатывает, у нас трехкомнатная квартира, живем мы с ней вдвоем. Может, вы познакомите ее со своим приятелем?

— Обязательно познакомлю, — пообещал я. И, конечно, забыл о своем обещании, потому что если дочь похожа на мать, то даже знакомиться с ней не имело смысла. Но через день ведьма предложила уже вполне категорично:

— В субботу вечером заходите к нам с приятелем.

— Обязательно зайдем, — пообещал я.

На следующий день я попытался созвониться с Назаровым, но не застал его. Поэтому вечером я специально задержался на работе, чтобы не встречаться с ведьмой. Но когда я возвращался, то увидел, что она все еще сидит у подъезда. Я прошелся по нашему микрорайону, ходил совершенно бессмысленно, магазины уже закрылись. Я проголодался, а ведьма все еще сидела у подъезда. В нашем доме архитекторы спланировали единственный подъезд, был, правда, запасной выход, но этот выход никогда не открывали. Наконец я все-таки не выдержал, стремительно двинулся к дому, заранее продумав, как я кивну ведьме, не обязательно же каждый раз останавливаться и разговаривать, — мы люди малознакомые.

— Так я вас жду в субботу, — напомнила она, когда я проходил мимо, кивнув ей.

На следующий день я вышел из дома на целый час раньше, но ведьма уже сидела у подъезда. Она ласково со мной поздоровалась и даже приподнялась со скамейки. Конечно, настроение у меня испортилось. На комбинате у меня ремонтировалась одна из установок, дело сложное, мое присутствие обязательно, но тем не менее через каждые пятнадцать минут я бегал в коридор к телефону, пытаясь дозвониться Назарову. Наконец я его застал и бодро пригласил к себе в субботу. Он сказал, что в субботу не может и, посчитав разговор законченным, положил трубку. Назаров работал на автобазе начальником колонны и дозвониться ему было трудно, к тому же он сидел у себя в кабинете только с утра. Да и как по телефону объяснишь, в какую историю влип, к тому же в коридоре, откуда я звонил, сидели семь женщин, пять из них явно не были замужем, и, естественно, возник бы вопрос, почему я знакомлю своего приятеля с какой-то учительницей, когда рядом мои коллеги тоже не могут разрешить точно такую же проблему. Я решил подъехать к Назарову на автобазу, чтобы попытаться его уговорить. В конце концов, я ведь заботился и о его судьбе. Но это так, для собственного оправдания, какая уж тут забота, я даже этой учительницы в глаза не видел. Помня, что Назаров умеет четко ставить вопросы, я примерно прикинул свои ответы. Можно не говорить, блондинка она или брюнетка, какого размера она носит юбку, можно поговорить об интеллигентности, в основном ведь учительницы женщины интеллигентные.

Пока я доехал, пока мне выписали пропуск, пока я нашел Назарова, прошло полдня. Увидев задерганного, усталого Назарова, я честно ему все рассказал.

— Нет, — сказал Назаров.

— Почему? — спросил я.

— Я в Сокольниках, она на Речном вокзале. Слишком хлопотно. Разные концы города.

— Но ведь жен находят даже в других городах, — возразил я.

— Жениться я не собираюсь, а женщина, с которой я… — Назаров поискал подходящее выражение, — с которой я хожу в театр, у меня есть.

— Но это знакомство тебя ни к чему не обязывает, — обосновывал я.

— Как не обязывает, — устало возразил Назаров. — Разные концы Москвы. У меня нет времени на это.

— Она к тебе может приезжать, — убеждал я.

— Все равно надо провожать. А машина у меня сейчас в ремонте. Не могу. Скажи что-нибудь. Уехал, мол, в командировку.

— Они подождут.

— Женился.

— Всегда был не женат, а сегодня женился — тоже не подходит.

— Скажи, что скоропостижно скончался.

— Типун тебе на язык, — возмутился я.

— Извини, — сказал Назаров. — Конец месяца. У меня запарка. — И ушел.

Я решил, что придумаю что-нибудь по дороге домой, но отвлекся, не придумал, а ведьма уже поджидала меня.

— Значит, в субботу, в девятнадцать часов, — напомнила она и начала подниматься со скамейки.

— Да-да, — сказал я и кинулся к лифту.

У меня оставались еще одни сутки до субботы. Я достал записную книжку и пошел выписывать по алфавиту. И вдруг выяснилось, что все, кроме Назарова, женаты. Некоторые уже по два раза. И никто вроде уходить от жен не собирался. Тогда я для сравнения выписал незамужних женщин. Их набралось двенадцать, среди них были и совсем молодые, слегка за двадцать, и под тридцать, и слегка за тридцать, тех, кому за сорок, я не выписывал. С замужними женщинами проблем не было. И красивые, и с квартирами, некоторые уже с машинами. Какие возможности для неженатого мужчины! Но все мои приятели были женаты, я тоже, а Назаров жениться не собирался.

Всю пятницу я занимался ремонтом установки и ничего предпринять не успел. Наступила суббота.

У меня был субботний ритуал. Обычно с утра я шел в булочную за французскими батонами, именно с утра, потому что их хватало на первые сорок минут после открытия булочной. Потом я шел в универсам за кефиром, молоком, потом я заходил в хозяйственный и промтоварный магазины. Еще можно было сдать бутылки, и вообще за неделю накапливалось достаточно дел, и я приходил, уходил: все-таки работа у меня в основном малоподвижная, и я знаю по своим знакомым, к чему приводит гиподинамия.

Я с утра распланировал свои передвижения, но вспомнил о Вере Игоревне и понял, что выход мне перекрыт. Я никогда не сидел в тюрьме, даже на гауптвахте в армии, но именно тут я впервые понял, что такое лишиться свободы. Я, конечно, мог выйти, но тогда надо было признаться, что у меня ничего не получилось, правда, у меня еще оставалось несколько часов, и, как говорится, битва не проиграна, пока полководец не отказался победы. Я снова открыл записную книжку, нашел одного знакомого, который, как мне недавно рассказывали, ушел от жены, но у меня был записан только их общий телефон, и я не решился позвонить жене. Куда ушел муж — вопрос, как вы сами понимаете, не самый деликатный. Я пропылесосил всю квартиру, вбил все гвозди, которые собирался вбить уже несколько недель, посмотрел телепередачу «Здоровье», «Музыкальный киоск», прокрутил через соковыжималку несколько килограммов моркови, чего никогда не делал, просмотрел накопившиеся за неделю газеты. Время встречи приближалось, но я так ничего и не придумал. Конечно, я мог отсидеться дома, Вера Игоревна не знает, на каком этаже и в какой квартире я живу, но твердой уверенности, что меня не обнаружат, все-таки не было. Эта ведьма могла знать тех, с кем мы познакомились. В конце концов, выяснить номер квартиры не так уж сложно, если расспросить нескольких жильцов и дать мой словесный портрет.