Остров. Тайна Софии - Виктория Хислоп Страница 77

Большинство обитателей внешнего мира были убеждены, что в подобном состоянии находятся все больные лепрой, и при мысли о том, что прокаженные могут быть где-то поблизости, их охватывало отвращение. Жители близлежащих частей Крита были охвачены страхом за себя и своих детей и не сомневались, что бациллы, заразившие обитателей лепрозория, могут по воздуху достичь их домов. Даже в Плаке было немало людей, разделявших эти предрассудки. В последние годы распространилась и другая причина неприязненного отношения к колонии: многих бедных крестьян, особенно жителей таких горных городишек, как Селлес и Врухас, лишенных возможности получать стабильный доход от рыбной ловли, будоражили изрядно преувеличенные рассказы о богатстве афинян. Страх при мысли о том, что они и сами могут оказаться на Спиналонге, сменялся в умах этих людей завистью к колонистам, которые жили в более комфортных условиях, чем они сами. И сколько бы власти ни убеждали местных жителей в необоснованности таких страхов, корни фобии были слишком глубокими.

Как-то в феврале в окрестностях Элунды возник и распространился со скоростью лесного пожара странный слух, порожденный невзначай брошенным замечанием какого-то человека. Вскоре на всем побережье от Элунды на юге до Вилхадии на севере только и говорили о том, что мэр городка Селлес повез в больницу Ираклиона своего десятилетнего сына: кто-то решил, что у мальчика может быть лепра. В течение дня над побережьем собрались штормовые тучи народного гнева. Долго сдерживаемые чувства страха и ненависти вырвались наружу, и люди толпами двинулись к Плаке с намерением сравнять колонию с землей. Почему-то все решили, что если они блокируют Спиналонгу и правительство не сможет присылать сюда новых больных, то будет вынуждено подыскать для колонии другое место. Кроме того, распространилось мнение, что если влиятельные афиняне почувствуют угрозу, то захотят перебраться в более безопасное место. В любом случае Восточный Крит избавился бы от нарыва на своем теле.

Толпа решила, что надо захватить все лодки, которые можно найти, и под покровом темноты высадиться на остров. К пяти часам среды на пристани Плаки собралось около двухсот человек, в основном мужчины. Когда подъехали первые машины и из них стали выскакивать возбужденные люди, которые затем бросились к берегу, Гиоргис встревожился – впрочем, как и многие другие жители Плаки. Ему пора было ехать за Кирицисом, но для этого нужно было пробиться сквозь толпу к лодке. Пробираясь между плотными группами чужаков, он слышал обрывки их разговоров:

– Сколько человек поместится в лодке?

– У кого есть бензин?

– Позаботьтесь, чтобы нам его хватило!

Один из главарей собравшейся толпы заметил, что Гиоргис сел в лодку, и грубо спросил:

– И куда ты собрался?

– Я еду за доктором, – ответил пожилой рыбак.

– Каким еще доктором?

– За одним из докторов, которые работают на острове, – пояснил Гиоргис.

– И чем же доктора могут помочь прокаженным? – с издевкой спросил мужчина, повернувшись к толпе.

Все захохотали, а Гиоргис тем временем оттолкнул лодку от пристани. Его тело сковал страх, а руки, державшие руль, дрожали. Маленькая лодка двинулась навстречу высоким волнам. Никогда еще плавание не казалось Гиоргису таким долгим. Он издалека заметил темный силуэт Кирициса: доктор уже ждал его под крепостной стеной.

Кирицис даже не стал привязывать конец, а просто прыгнул в лодку. В этот день ему пришлось немало потрудиться и хотелось побыстрее попасть домой. В сгущающихся сумерках он не мог разглядеть лицо Гиоргиса под полами шляпы, но в голосе пожилого рыбака явственно слышалось беспокойство.

– Доктор Кирицис, – сказал он, – на берегу в Плаке собралась толпа. Мне кажется, что они хотят напасть на Спиналонгу!

– Вы о чем?

– Их там несколько сотен. Я не знаю, где они взяли столько лодок, и у них несколько канистр с бензином. Они могут в любую минуту двинуться сюда.

От страха за колонистов и от изумления перед подобной глупостью критян Кирицис буквально окаменел. Но времени не оставалось: надо было принимать решение. Если бы он отправился в поселок, чтобы предупредить жителей об опасности, то в любом случае потерял бы несколько драгоценных минут на то, чтобы пройти туннель под массивной каменной стеной. У доктора оставался только один выход: поспешить в Плаку и попытаться отговорить безумцев от их замысла.

– Давай в Плаку, и побыстрее! – крикнул он Гиоргису.

Тот сразу же развернул лодку. В этот раз ветер был попутным, и утлое суденышко пересекло пролив быстрее, чем обычно. Люди на пристани уже зажгли факелы, а когда лодка Гиоргиса приближалась к берегу, подъехал очередной грузовик с сурового вида мужчинами. При виде Гиоргиса и Кирициса по толпе пронесся возбужденный говор. Когда Кирицис вышел на берег, люди расступились, чтобы пропустить высокого широкоплечего мужчину – по всей видимости, главаря.

– И кто ты такой? – насмешливо протянул он. – Значит, мы ездим к прокаженным, когда нам заблагорассудится?

Толпа притихла: всем хотелось услышать разговор.

– Меня зовут доктор Кирицис, и в настоящее время я лечу нескольких пациентов с острова с помощью нового средства. Похоже, оно способно полностью излечить лепру.

– Да ты что!? – с ухмылкой воскликнул главарь. – Вы слышите, что он говорит? Прокаженные излечатся!

– Все указывает на это.

– А если мы тебе не верим?

– Какая разница, верите вы мне или нет? – сверкнул глазами Кирицис.

Он знал, что в таких ситуациях лучше попытаться установить контакт с главарем толпы. Тем временем тот окинул своих сторонников вопросительным взглядом и спросил:

– И почему же?

Мужчины затихли в ожидании, лишь их глаза поблескивали в свете факелов. Главарь понял, что теряет контроль над толпой: слова и манера держаться этого худощавого врача действовали на нее сильнее, чем можно было ожидать в такую минуту.

– Если вы хоть пальцем тронете пусть даже одного больного на острове, – громко заявил Кирицис, – то окажетесь в тюрьме, темной и сырой, как ваши самые жуткие кошмары. Если хотя бы один из колонистов погибнет, вас будут судить за убийство – и осудят, уж поверьте мне!

По толпе прошел какой-то шелест, сменившийся полной тишиной. Главарь понял, что его никто уже не послушает. Кирицис тем временем закреплял свой успех:

– Так что вы планируете делать? Мирно разойтись или обречь себя и других на большие беды?

Толпа разбилась на отдельные кучки, которые принялись тихо обсуждать создавшееся положение. Факелы один за другим гасли, и постепенно пристань погрузилась в темноту. Люди двинулись к машинам – их решимость уничтожить колонию развеялась как дым.

Главарь в одиночестве побрел в сторону центральной улицы, потом обернулся и обвел Кирициса злобным взглядом.

– Мы еще посмотрим, что это за лекарство! – громко сказал он. – И если оно не сработает, мы вернемся. Запомни мои слова!