Волчьи песни - Александр Лапин Страница 53

На недельку до второго мы поедем в Текирова…

Текирова – это вовсе не Россия. Это Турция. Тут, где пляжное Анталийское побережье заканчивается, начинаются прибрежные живописные, покрытые соснами горы. А у самого синего моря расположены роскошные белоснежные отели.

В одном из них Галина и решила организовать рандеву отца и сына.

Дело в том, что намеченное расставание, как и следовало ожидать, не состоялось. Месяца два они держались подальше друг от друга. Но люди работают бок о бок, и страсть снова толкает их друг к другу.

И все идет как прежде. Короткие встречи на съемной квартире. И потом – бегом-бегом. По семьям.

Эта жизнь уже не устраивала их обоих. Особенно мучилась она. Так как поняла, что несчастлива.

Вообще-то Влад молодец. В Гошеньке души не чает. И кормит, и нянчит. Только не мужик он. Мямля. Размазня. И в постели никакой. А неудовлетворенная женщина – потенциальная «атомная бомба».

И в конце концов ей в голову пришла простая мысль. Создать новую ячейку общества. Втроем. С Дубравиным и сыном.

Действовать она начинает через ребенка. Несколько встреч отца и сына показывают, что, во-первых, они очень похожи внешне, во-вторых, имеют тяготение друг к другу.

И вот теперь следующий шаг. Совместная поездка на отдых.

Приходится торопиться еще и потому, что Георгий начинает «входить в разум». Процесс «вочеловечивания» он как идет? Поэтапно! К году ребенок ходит на двух ногах. К двум садится на горшок. И говорит. К трем уже «все понимает».

А Георгий недавно еще и задал ей вопрос: «А ты папу любишь?»

Дальше ехать некуда. Пора действовать. Но мучают сомнения. Дубравин прочно женат. У него двое. Уйдет ли он из семьи?

На все эти вопросы она и ждет ответа в Текирова, куда он вслед за ними должен прилететь сегодня.

Ночь. Тишина. Ребенок, раскидавшись, спит на приставной кровати. А ей жарко. Не спится. В соседнем номере скрипит кровать. И так монотонно постанывает женщина. Потом вскрикивает. Галина закрывает голову сверху подушкой и думает о своей судьбе.

«И что еще надо для счастья мне? Вроде бы все сложилось! Семья. Ребенок! Но, оказывается, этого мало. Для какой-то особой полноты нужен мужик. Чтобы командовал. Брал на себя ответственность. В конце концов начинаешь понимать, что такое “жить как за каменной стеной”. А тут стоишь одна на ветру жизни. А это неправильно».

Она знает много семей, где нет любви. И женщины мирятся с этим. И даже убеждают себя, что любят или в крайнем случае «жалеют мужа». Так уж устроена русская баба. Если чувства нет, то надо его придумать. Саму себя обмануть.

А она не хочет. Да, как говорится, «суженого и на коне не объедешь». Надо что-то решать!

* * *

Дубравин приехал в отель ночью. Поселился. Кинул вещи. И улегся спать. Но ему тоже не спится. Думается о семье: «Чем дальше в лес – тем больше дров! Мы с Татьяной расходимся во всем. И самое гнусное в этой истории то, что она категорически не приемлет мою жизнь. По ее понятиям, я живу «не так». Слишком много работаю. Куда-то лезу. А надо сидеть тихо. Никуда не высовываться. Для нее идеал – ее папа. Он умеет все делать своими руками. Гвозди вбивать. Огород сажать. Ямы копать. А я – только деньги зарабатывать. А как она обрадовалась, когда я ей рассказал о неудачном опыте с фаст фудом, где компаньон обворовал нас! “Вот-вот! Не надо было ничего делать!” – радовалась она.

После этого случая Дубравин просто перестал рассказывать жене о том, что у него происходит на работе.

Да и отдых с семьей у него не получается. Пару раз с нею и сыновьями он выезжал на море. Однажды даже ухитрился поселиться на «Даче Сталина», как называют престижный бывший санаторий ЦК в Сочи. Ну и что в итоге? Посмотрел он на незатейливый быт «отца всех народов», на его ванную, туалет, посидел на диване рядом с восковой фигурой генералиссимуса, а отдохнуть не смог. Двое мальчишек с утра до ночи сломя голову носятся по номеру, визжат, дерутся, спорят. В конечном итоге от этих двух недель осталось одно ощущение: будто рядом с ним кружится по комнате какой-то непрекращающийся, все сметающий на своем пути вихрь.

С тех пор он ездит на отдых один. И вот теперь такое предложение от Галины.

«Ну что ж, попробуем себя на совместимость…»

* * *

Ранним утром, когда весь отель еще спит и только сонные работники в форменной одежде ковыряются в газоне, поливают пальмы и гиацинты, они вышли к морю. Проскользнув мимо бассейна и бросив резиновые черные шлепанцы на зеленом газоне, Георгий по черному вулканическому песку рванул к воде. Она же остановилась в восторге от величия природы. От такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Синева неба сливается с синевой моря. Желтое солнце на горизонте едва-едва согревает шальную волну. Никого. Тишина. Только если посмотреть вдоль береговой линии, то можно увидеть на самом краю пляжа, где каменная гора наступает на песок, согбенную человеческую фигуру. Это Дубравин. Он сидит у воды и что-то такое там делает. Она с сыном идет прямо к нему. И видит, что Александр строит домик из песка. Вернее, даже не домик, а замок с многочисленными башнями, стенами, мостами. Он набирает в руку песок, смачивает его в набегающей волне. А потом, капля за каплей, сливает его на песчаный фундамент. Песок застывает в причудливой ажурной форме. И чудная постройка стремится ввысь.

Герка вырывается из руки матери и мчится к нему.

– Саша! Саша! – кричит он на бегу. – Я ждал тебя! Вот ты приехал!

– Здорово! – отстраняясь от работы, оглядывает его Дубравин. – Я тоже торопился к вам! – А сам отмечает: «Долго, видно, она искала эту форму обращения для ребенка. Не папа. Не дядя Саша. Просто Саша. Ну, ладно. Пусть будет, как ты хочешь. Пока».

Обнялись слегка. Перекинулись парой слов. Ребенок принялся незамедлительно помогать в строительстве.