Девушка с обложки - Сьюзен Риджетти Страница 52

С того момента, как я узнала, что Кэт сбежала, я постоянно сижу в своей квартире и жду, что в любой момент ко мне могут нагрянуть из Департамента полиции Нью-Йорка.

Я регулярно проверяю телефон и почту на случай, если она решит связаться со мной. Я не знаю, почему я думаю, что она выйдет на связь со мной; просто не знаю, к кому еще она может обратиться. У нее много знакомых, но не уверена, что есть настоящие друзья – кроме меня.

А друзья ли мы? Я думала, что да. Правда думала. Несмотря на все споры, и ревность, и возмущение, я действительно так считала… Я хочу сказать, ведь она, по сути, единственный человек, с которым я разговаривала весь год. Я поделилась с ней всеми моими секретами. Она, должно быть, знает обо мне больше, чем кто бы то ни было.

И я тоже думала, что знаю ее. Ведь так? Да, она была скрытной и, определенно, со своими тайнами – тайнами, которыми она никогда бы со мной не поделилась (парики, костюмы… все эти парики, зачем, черт возьми, ей столько париков?). Но бывали времена, когда она переставала закрываться, сбрасывала броню и становилась настоящим, уязвимым человеком. И может быть, я знала о ней не все, но это была настоящая Кэт (или Олеся, или как, блин, там ее зовут).

Я не знала, что она была мошенницей. Я не знала, что она нарушала закон. Я не знала – и все еще не знаю, – скольких людей она обманула и предала, сколькими манипулировала. И я все время спрашиваю себя: была ли я одной из ее жертв или невольной сообщницей? Пыталась ли она все это время сделать что-то настоящее, честное и неподдельное, или история, книга и моя писательская работа тоже были обманом? Но кого тогда она пыталась обмануть? Меня? Литературный мир? Всех?

Я ничего не понимаю, и меня от этого буквально мутит. Ну, то есть, посудите сами, сколько всего я натворила: я вылетела из университета, отдалилась от родителей, написала все эти рассказы и поставила под ними имя Кэт. Я сделала все это, потому что доверяла ей, да. Но все же: я сделала это. Не так ли? Разве я не обладаю свободой воли? Разве у меня не было возможности не обманывать родителей, не обманывать друзей и вообще весь свет?

Мной манипулировали? Или у меня просто не было выбора?

Я имею в виду, если смотреть на вещи реально, что еще мне оставалось? Я не хотела лгать родителям. Я не хотела показывать миру мое литературное творчество, используя имя Кэт. Для меня это было единственным способом делать то, что я хотела, – единственным способом писать. И если это значило лгать, то так тому и быть. Боже, у меня не было в этом ни малейших сомнений, не правда ли? Или выбрать этот путь с Кэт или – или что? У меня не было других вариантов! Клянусь, у меня не было других вариантов!!! Дело было не в эго, дело было в выживании. Разве нет??? Если бы у меня были другие варианты, разве стала бы я все это делать? Верно?????

Но теперь мне страшно. Страшно, потому что я, возможно, вырыла себе такую яму, из которой мне никогда не выбраться. Что если обо мне станет известно, и все решат, что я преступница? Что если за мной явится полиция? Что если мои родители тоже решат, что я мошенница?

Что-то было не так с самого начала. Помните, как я злилась и негодовала, когда мой литературный труд вышел под псевдонимом Кэт, и она получила все лавры за мою работу? Я ведь знала: что-то не так. Мне следовало обратить внимание на внутренний голос, который буквально кричал мне. Почему я не прислушалась к себе???

И теперь я вернулась на исходную позицию. Нет, даже хуже. Господи, гораздо хуже, чем до того, как я впуталась во все это. Я живу в квартире, за которую не могу заплатить. Я работала на преступницу. Я отрезала себя ото всех, кто любил меня и заботился обо мне: друзей, родителей, бабушки с дедушкой – всех. Я разорена, одинока и напугана и даже не представляю, смогу ли когда-нибудь спокойно спать.