Слэм - Ник Хорнби Страница 47

Алисия улыбнулась.

— Извини, — сказала она. — Ты прав.

Потом она взяла меня за руку и сжала ее.

— Я рада, что ты здесь, — она всхлипнула. — Я в самом деле боюсь.

И я знал, что это прозвучит глупо, но одной вещью в моей жизни я могу гордиться — тем, что не сказал ей в ответ: «Я тоже». А чувствовал именно это, конечно. Я уже перетрусил, а все только начиналось. Я просто сказал:

— Все будет хорошо, — и сжал ее руку в ответ.

Пользы от этого было не так уж много. Но это лучше, чем сказать «я тоже» и залиться слезами или убежать в Гастингс. От этого уж совсем не было бы проку.

Ее мама отвезла нас в больницу, и Алисия не родила в машине. Она хотела, чтобы мама ехала со скоростью девяносто километров в час, а через «лежачих полицейских» переезжала со скоростью один километр в час. Но в Лондоне даже в три часа ночи нельзя ехать со скоростью девяносто километров в час отчасти из-за пробок, отчасти потому, что там на каждом шагу «лежачий полицейский». А сейчас было не три часа ночи, а три часа дня, и ехали мы со скоростью где-то три километра в час — слишком быстро, когда преодолевали «лежачих полицейских», и слишком медленно в остальное время. Я хотел было попросить Алисию перестать реветь по-ослиному, потому что это действовало мне на нервы, но я знал, что не должен делать этого.

Я зря волновался, что умру от жажды. В больнице стоял контейнер с питьевой водой, и уж всяко было в избытке времени. Так мало происходило нового, что я вышел из больницы и зашел в кафе напротив купить колы и шоколада. Я все ожидал, что будет, знаете, «Тяните! Тяните! Вижу головку!», а я буду бегать вокруг. В любом случае я не представлял, где тут мне бегать. С одной стороны Алисии на другую? У меня теперь не было оснований опасаться, что будет мало времени купить воды, или что придется на улице ловить машину, что ребенок родится около почты или где-то в подобном месте. Сколько детей рождаются в стране каждый год? Около шестисот тысяч. Я смотрел в Интернете. А сколько из них рождаются в автобусах и на улице? Два или три. (Это только предположение, поскольку, когда набрал «Дети, родившиеся в автобусе в Соединенном Королевстве», не получил ни одного документа.) Поэтому иногда про них пишут в газетах: оттого что они не такие, как все. Роды — это долгий процесс. Долгий, а потом быстрый. Если только вы не родители одного из этих «автобусных» детей.

Так или иначе, нянечка встретила нас в родильном отделении и отвела в нашу палату, и Алисия легла в постель. Ее мама сделала ей массаж, а я распаковал пакет с вещами. Это на курсах нам сказали, что нужно собрать. Там было нательное белье, и Алисия положила кое-какую верхнюю одежду. И еще много крекеров, бисквитов и воды, а также портативный CD-плеер с кое-какой музыкой. Женщина на курсах для беременных сказала, что музыка хорошо расслабляет при родах, и потому мы кучу времени провели, выбирая записи. Даже мама Алисии предложила одну запись, которая нам показалась странноватой, но она утверждала, что мы будем ее за это благодарить. Я включил плеер и поставил собственный диск, что, может быть, покажется вам проявлением себялюбия. Вначале никто не возражал против этой музыки, я ее оставил. А поскольку музыка была громкая и быстрая, она могла придать Алисии сил. Первая песня называлась «Американский идиот» группы «Грин Дэй».

— Выключи это, или я убью тебя, — сказала Алисия. — Я не хочу слышать про американских идиотов.

Так и закончилась моя музыка. Поставил ее диск.

— Что это за говно? — спросила она. — Это ужасно!

Ее записи состояли в основном из рок-энд-блюза и немного хип-хопа. Самой первой песней была «Сексуальная спинка» Джастина Тимберлейка — Алисия сама выбрала ее, отправляясь в этот танц-класс для беременных. Никто не хочет слышать слова «секс» во время родов, как никто не захочет смотреть рекламу «Макдоналдса», когда его рвет, и потому я убеждал ее не брать этот диск. Сейчас мы заспорили об этом.

— Говорил же я тебе, это будет не очень кстати, — сказал я, понимая, что спорить не ко времени, но мне казалось, что я вправе сказать ей это.

— Это не я выбрала, — ответила Алисия. — Это ты.

— Врешь! — возмутился я.

Я был в самом деле взбешен. Я не любил (и сейчас не люблю) Джастина Тимберлейка, так что мне не понравилось, когда она стала уверять, что это был мой выбор. Эта несправедливость больше всего меня рассердила. Я же говорил ей, что это говно! Что при родах это некстати! А она теперь утверждает, что это, дескать, моя идея.

— Оставь! — перебила меня Андреа.

— Но это она хотела эту мелодию!

— Брось!

— Это не я, — простонала Алисия. — Это ты.

— Но она же не прекращает меня винить!

Андреа подошла ко мне, положила мне руку на плечо и прошептала на ухо:

— Знаю, но ты должен. Несколько часов, которые мы проведем здесь, мы все будем делать, что она скажет, и давать ей все, чего она попросит. Согласен?

— Хорошо.

— Это будет отличной тренировкой, — добавила она.

— Чего?

— Для воспитания ребенка. Тебе придется закрывать глаза на многое по пятьдесят раз на дню.

Что-то щелкнуло во мне, когда она произнесла это. Я понимал, Алисия рожает. Я даже встречал в каком-то смысле уже нашего ребенка. Но когда мы оказались в больнице, это казалось самым главным, а когда все будет позади, мы сможем поесть крекеров и пойти домой. Но ведь это только начало, правда? Да, мы отправимся домой, споря при этом друг с другом о Джастине Тимберлейке и обо всем на свете, но вместе с ребенком — на все время, навсегда. Мне стало легче забыть обиды по поводу Джастина Тимберлейка, когда я подумал обо всем остальном.

— Можно я включу свой диск? — спросила Андреа.

Никто не ответил, и она поставила диск, и это было само совершенство, разумеется. Мы не знали, что это за музыка, но она была сладкой и тихой, а иногда появлялось то, что я назвал бы классической музыкой, а если там и пелось про секс, про пиписьки и все такое, то это все звучало на иностранном языке, так что было непонятно. Никто из нас не был уверен, что мама Алисии будет присутствовать при родах. Но без нее было бы хуже. Я бы в ярости убежал домой, не дожидаясь, пока Руф появится, оставив Алисию наедине с глупой музыкой, которая измочалила бы ее прежде, чем она родила. На самом-то деле мы нуждались в родителях, а не в ребенке.

Схватки продолжались некоторое время, потом затихли и часа на два прекратились вовсе. Акушерка уже стала ругать нас, что мы приехали слишком рано, и хотела отправить домой, но мама Алисии дала ей отпор и накричала на нее. Мы сами не сумели бы на акушерку наорать. Мы поехали бы домой, и Алисия разродилась бы в автобусе. После того как схватки прекратились и Алисия задремала, я вышел купить колы.

Когда я вернулся, она все еще спала. В палате был один стул, и на нем сидела мама Алисии. Она читала книгу под названием «Чего ожидать, когда вы ждете ребенка». Я сел рядом с ней на пол, достал мобильник и начал играть. Мы слышали, как в соседней палате действительно тяжело рожает женщина. И все мое нутро выворачивалось от этих звуков. Бывают моменты, которые, ты это чувствуешь, запомнишь на всю жизнь, даже если ничего особенного не случится.