Мужчина - модель для сборки - Андрей Ястребов Страница 46

Знаешь, чем эта птичья харя берет? Какими-то манящими патологически искренними любовью и состраданием к самому себе. Редкая безбашенная дурочка – декабристка-самоучка отмахнется от этого чувства и не сцапает несчастного шаромыжку на свое попечение.

Ты скажешь ему о своей любви, закроешь глаза в ожидании ответной речи. Молчит. Открывай глаза. Выражение его лица не сказать чтобы очень уж мужественное, на нем написано что-то вроде: «Я никому не сделал зла, пожалуйста, не задавайте мне трудных заданий».

Сейчас он возьмет на себя роль страстного ухажера. Его слова о любви звучат как оскорбления. Его чувство – с любовью рассказанная история о конце света, жеманно приправленная скабрезными подробностями.

Этот сексуальный гаденыш чуть остроумен, то есть человек одной шутки. Вот эта шутка: «Если моя жена выйдет к завтраку с ненакрашенными губами, то я от возмущения сниму… смокинг». Он очень любит эту шутку. Произнесет, бросит в твою сторону делано суровый взгляд и ждет изъявления восторга.

Любовь к нему – неторопливый спуск в глубины полного отчаяния. Этот кроха очень похож на безутешную вдовицу. Сколько нежности ты ему дашь, наградишь душевным теплом. А что в ответ?! Кажется, он растет на твоих глазах, мужает, гигантом становится. Вот и разгадка: любой прохиндей, которого ты взяла на коммунистическое содержание, начинает жиреть и наглеть.

Паясничает, проказник, мордасничает, засранец, строит печальные глазки. Все его слова приблизительны. «Я, быть может, люблю тебя», – траурно признается он. Он работает, как правило, в слезоточивом жанре.

Его осведомленность в ненужных для жизни вопросах потрясает. Его интересует все, кроме тебя. Резюме твоего чувства безрадостно: каждому мелкому пустому человечишке – нерадивая и расхлябанная распустёха. Такой закон жизни.

Издали твоя любовь похожа на памятник Достоевскому, страдающий геморроем, а вблизи – на геморрой, страдающий памятником Достоевскому.

Подведем гадкие итоги. Избегая брезгливой оценочности, назовем его так: очень неприятный моральный дегенерат, который легко проложит себе дорогу по эмоциональному ландшафту твоей души, а ты останешься одна с обворованным сердцем. В ответ на свою нежность как минимум подвергнешься риску испытать пассивное сочувствие.

Поэтому сразу, до первого поцелуя, укроти его своей волей. Не хватает воли – соберись и укроти чем-нибудь еще – остатками ума, разбазаренными женскими хитростями. Провоцировать его не нужно – слишком много чести.

Слушай сюда, возлюбленная его, ах как прекрасны зубы твои, они как стадо овец, выходящих из купальни (вот что значит не экономишь на стоматологе). Возлюбленная его, ах как прекрасны глаза твои, сияющие радостью и удовлетворенным злорадством (как ловко ты вдарила ему в пах).

«Ты шутишь, любимая», – испугается он. Просто он слишком чувствительный.

«Да где мне, с моими-то интеллектом и душой», – ответь и вновь ударь.

Тебя бросили… Вероятно, ты находишься немного в дурном расположении духа. Ты одна, ты все еще одна… Э, нет, так не пойдет. Такой сценарий никто не купит. Пора изменить сюжет.

Каждая женщина ждет, когда счастье помашет ей лапкой или подаст голос. О, оно тут как тут – машет немытой лапкой. Ты никак не можешь понять, почему журналисты не берут у тебя штук десять интервью за день, ведь ты полюбила Жопомордого (вариации: Вульгарный Сатир, Почетный Любовничек, Дядечка-Папашка, Мистер Кругленький Животик). Женщина, сколько раз можно тебя предупреждать. Лучше спутаться с каким-нибудь клоном – обитателем канализации, чем связываться с такими пронырами. Проведем малюсенькую инспекцию гнусного типа.

Другие его клички: Тип Бухгалтерской Внешности, Самодовольный Болван. Расфуфыренный, при галстуке, свеженький, с нарумяненными щечками и подведенными глазами – красавец. Ни дать ни взять труп после бальзамирования.

Роскошный тройной подбородок. Уютный жирок степенных чувств. А мысли… Знаешь, какие мысли! Если, к примеру, весь Нижний Новгород предастся десятидневной массовой оргии – это будет что-то вроде детского утренника в сравнении с его мыслями.

Тебе кажется, ты будешь абсолютно, волшебно, чертовски, всепоглощающе счастлива, если влюбишься в этого подонка. Вот и встретились два одиночества. Одно – наивное и любопытное, другое – ненасытно-похотливое. У тебя в голове эхо медовых комплиментов, а его программа такова: заманить, накинуться, схватить, облапить, сожрать.

Своими слащавыми разговорами о чувствах он заморочит тебе голову. Постарается освободить тебя от одежды. Растлевающей лестью он попытается затащить тебя в постель. Тебе захочется срочненько отдать этому слизняку юный задор и невинное лукавство. Он искренне плачет от бессилия, когда хорошенькие девушки продают свои природные одаренности где-нибудь, а не в его спальне.

Славная женщина, помнишь, во втором классе учительница по арифметике внушала тебе, что в сравнении с мечтой мы все неудачники, но ты до сих пор не усвоила школьной премудрости.

Любовь… Этому товарищу князя тьмы чужды подобные переживания. Редкостный скот. Слабенькое племя. Или тебе любые годятся? Особенно те, что тебе в отцы не годятся, а вот в любовнички – милости просим. Чем он тебя подкупит? Да тем, чем тебе отец с детства надоел: опекой всякой, вопросами задушевными, турусами на колесах всевозможными. Тебе это с родителями надоело, а с Жопомордым все будет тип-топ, потому что он еще и баловать тебя всякими швейными изделиями будет: кофточками там, платьицами. Мануфактурой, словом, он тебя вмиг одолеет.

В сердце необоримое искушение, голова кружится, немота в членах и т. д. – все ясно – ты вляпалась в серьезную любовную попойку. Любовь к такому засранцу – совсем не очаровательная мысль. Тебе нужно срочно озаботиться собственным поведением, чтобы не портить общую картину женской дисциплины.

Зародыш вопля уже копошится в сердце: «Меня покупают! Ах, как все это паскудно!» Не спеши подыхать столь стремительно. Ты предупреждена.

Дальше пойдем по следующему сюжету. Вначале подбодри его, скажи: «Вы из гордости или из стеснительности не носите очки? Стоит вам их надеть, вы увидите перед собой самую сексуальную девушку мира». Сейчас он от страсти обкакается: приманка неотразима. Что же, за дело!

Вот он, твой триумф. Отстегни ему гадливую улыбку. Растопчи его язвительностью, как стадо слонов топчет ненужные сорняки. Пора поиграть бицепсами сарказма. Обеспокойся: «Ну как тебе, такому старику, с молоденькой зажигалкой управляться?» Теперь пусть он трудолюбиво обкусывает ногти.

Это уже кое-что, но не так много. Репрессируй спесивого своим ехидством, а затем проверь одну чрезвычайно милую теорию. Посмотри, не облегчит ли твое состояние размышление о том, куда его лучше ударить – в то-самое-место или по голени. Станешь ты счастливой и довольной, готовой к новой любовной истории, еще более отталкивающей.

Когда ты одинока, почему-то все книжки начинаются со слов: «Он поцеловал меня…» Кажется, еще чуть – и ты забудешь, как это – целоваться. Убиваешься – вдруг выпадет шанс, а тебе придется сверяться с книжками, чтобы не попасть впросак.