Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ - Ирина Оганова Страница 44

Александра совсем не пугало его нынешнее положение, был уверен: он – мужик и мужиком останется до последнего, невзирая на все вердикты врачей. Странным было только одно – его совсем не волновала реакция Саши, узнай она, что твориться в дурной голове пациента клиники, который перекинулся с ней всего парой фраз. Он всё решил за неё, и это ничуть его не смущало.

Он ошибся, Аркадий пришёл не через два часа, а ровно через час:

– Я сегодня допоздна. Может, посмотрим вместе футбол? Трансляция вечером, часов в семь вроде.

– Посмотрим. Под пиво с воблой?

– Какая тебе вобла?! Пиво принесу, чёрт с тобой. Ты уже можешь выходить. Что сидишь сиднем? Свежий воздух тоже не помешает.

– Не, не хочу. Не тянет. Отвык.

– А хочешь, я оденусь, и мы выйдем минут на тридцать?

Александр сначала загорелся, потом сник.

– Ты что, боишься?

– Боюсь. А чего, не знаю. Может, слабый ещё…

– Одевайся! Будем преодолевать твои страхи. Вон по коридору бегаешь, как молодой, и всё рядом с восьмой палатой трёшься, вопросы наводящие персоналу задаёшь! Ты что думаешь, этого никто не видит?!

– Ничего себе! – заржал Сашка, натягивая спортивный костюм.

– А как ты думал? Мы что, не люди?! Или только способны вас резать, зашивать, клизмы ставить… Всё как везде!

Подходящей куртки у Александра не оказалось, как-то не подумал, что надолго, а из дома просить не стал, решил, не понадобится. Заботливый Аркаша притащил странную, видавшую виды куртку, похожую на фуфайку, выцветшего синего цвета, и шерстяную шапку, изрядно потрёпанную временем.

– Не надену! Ты где такую красоту нарыл? – Александр сделал недовольное лицо, вещи явно не внушали доверия.

– Да моё это! Валяется уже сто лет. С дачи притащил. Мало ли на дежурстве ночью пройтись захочется!

– Видно, ни разу ещё не захотелось!

Саша нехотя нацепил шапку и подошёл к зеркалу: «Хорошо, хоть побрился! Не дай бог кого встретить!»

Сразу представил, как, выходя из клиники, лоб в лоб сталкивается с Александрой и слышит её низкий велюровый голос… Так это же полный ЭНЦЕФАРЕКТ!!!

– Ты чего как вор крадёшься, по сторонам оглядываешься? – Аркадий едва сдерживал смех. – Ну и видуха у тебя!

– Не перестанешь прикалываться – вернусь, ещё и обижусь. Вырядил не пойми во что и ржёшь! Аркаш, это точно твоё? Скажи честно.

– Нет, конечно. Бомжа по скорой привезли. По дороге коньки отбросил. Ну сам понимаешь… Не пропадать же добру!

– Ты дурак? Шутишь же?

– Это ты дурак! Какие бомжи?! У нас только такие франты, как ты, лежат… А ты зря! Неплохо совсем, и синий твой любимый!.. Сань, знаешь, я ведь только с тобой так ржу. С другими не получается. А ты?

– А я со всеми! Встану с утра пораньше и ржу до самого вечера, – Александр поёжился и втянул шею глубоко в плечи. – Холодно! Непривычно как-то… Вот иду по улице, люди кругом, машины. Что ни на есть обычная жизнь, без прикрас. По-особенному всё воспринимаю. Не как все. Видишь, прохожие по своим делам топают. У них всё как на автомате. А я как бы со стороны наблюдаю жизнь, нет её внутри меня. Не могу надышаться! Насмотреться! Всё как в первый раз вижу. Хочется разглядеть, потрогать, понять. Не объяснить мне всего, Аркаш!

Александр остановился и бросил ненавистное:

– Всё же хорошо будет?

– Ну ты даёшь! Это же твоё нелюбимое! Ты же любишь говорить – всё будет, как будет.

– Значит, неправ был. Хочу, чтобы хорошо! Осень тяжёлая в этом году.

– Осень как осень! – Аркаша грустно улыбнулся. – Обычная питерская осень!

Он не видел её пару дней. Два раза удалось заглянуть в палату номер 8, не специально, так получилось. Один раз разносили обед, и сестра забыла закрыть двери, другой раз мельком, когда заходили брать кровь. Её там не было.

«Может, поссорились? Или какие-нибудь дела? А вдруг простудилась и лежит с горлом, кашляет, совсем одна? Почему одна? Что я про неё знаю? Ровным счётом ничего. Пятница. Вечером увижу её по телеку. Интересно, передача идёт в записи или прямой эфир? Гос поди! Сколько вопросов. А ведь интересует только один – где она?»

Он с нетерпением ждал начала передачи. Предупредил дежурившую Татьяну: устал, не беспокоить! Аркадий, к счастью, ушёл с работы пораньше. Оставалось пятнадцать минут до начала, ему не сиделось на месте. Он то пододвигал кресло ближе, то присаживался на кровать, потом опять отодвигал. «Хватит нервничать! – Александр уставился на экран. – Она!»

Он встал с кресла и подошёл совсем близко к телевизору, протянул руку и дотронулся до её лица, провёл пальцами по губам: «Чёрт! Это же ненормально! Полный идиотизм! Бред!»

Смотреть на неё не было сил, особенно – слышать её голос. Он не мог найти пульт. Надо скорее выключить телевизор, чтобы она исчезла, растворилась, словно её никогда и не было.

Саша исчезла, стало легче. Как был, лёг на кровать и уткнулся головой в подушку. Александр так делал всегда, ещё с детства – зарывался в подушки, душил слёзы и забывался.

Часы показывали полночь. Вставать и раздеваться не хотелось. Он знал, что проваляется так до самого утра. Ещё он знал: если завтра она не придёт, он прямиком направится в палату номер 8 и будет по-честному разговаривать с этим мужиком, который делает её несчастливой.

Проснулся от стука. Пришла Зоя с термометром и какими-то таблетками, Аркадий прописал. Зоя так и не поняла: Александр Михайлович спал так, как она его застала, или уже давно проснулся и оделся. Вопросов задавать не стала – и так видно, не в себе последнее время, и на отделении зачем-то остался, а должен был переехать на химию.

Александр Михайлович находился в дурном расположении духа. Вчерашние намерения растаяли ввиду своей банальной несостоятельности. И что он скажет? Откажитесь от Сашеньки?.. Вы только мучаете её и себя. И, скорее всего, свою жену – уж он-то точно про это всё знает… Ни к кому он не пойдёт – и не потому, что не хочет, просто не имеет права лезть в чужую жизнь, сам подобное не терпел.

Встретил её только к вечеру – и не то что встретил, а лишь увидел издалека. Она шла рядом с этим пациентом из восьмой. Он держался за Сашу и медленно делал шаг за шагом.

«Хлюпик! Уже неделя после операции, а он еле передвигает ноги!» – больше всего Александра возмутила буйная шевелюра, коей он сам похвастаться давно не мог. Аркадий прав: выглядел тот моложе своих лет и, если бы не существовала между ними Александра, счёл бы его очень даже привлекательным, хотя что для мужика красота – пустое дело! Разозлило, что она его даже не заметила, не обернулась. Сидеть на диване и ждать было тупо, тем более разносили ужин, и, когда она выйдет из палаты, было никому неведомо. Лучше бы не выходил и не видел их вместе!

Всё это время соперник казался виртуальным, почти не существующим. Знать о них и видеть их вместе – разные вещи, и он невероятно злился непонятно на кого: то ли на них, то ли на себя.