Резиновый бэби - Жужа Д. Страница 43

– Ты можешь постоять спокойно? Это мое лучшее платье!

– Дженни, а что-нибудь еще говорили?

– Говорили, в какую ярость он пришел, узнав, что эль в наших краях не удовлетворяет его вкусу... Теперь все доставляют ему из столицы... Что он такой сильный, делает двадцать миль в день, хотя все знают, что по нашей трясине больше десяти-двенадцати пройти никому не удается. А телеги с одеждой и мебелью постоянно застревают... У него, между прочим, их восемь десятков.

– Может, у нас разместят хотя бы кого-нибудь из его свиты... Он такой красивый, Дженни!

– Думаю, нет. У нас мало места.

– А почему слуги вот уже две недели мечутся туда-сюда, перетаскивая постельное белье, свечи и всякое другое? К чему тогда вся эта суета – непонятно. – Эмми наконец перестала вертеться.

– Просто готовятся к зиме. Мама совсем плоха, доктор утверждает, что при таком сыром климате никакие лекарства не действуют. Вот отец и приказал заготовить топлива, не считаясь с расходами. А в ближайших деревнях его просто нет. Вспомни, как в прошлую зиму в доме все дрожали от холода. Ветер дул во все щели. Пальцы застывали так, что невозможно было запечатать письмо.

– Да, бедная мама...

– Ничего не помогает... Сколько раз уже пускали кровь, но она все равно ужасно страдает.

– Ей нельзя мерзнуть... Иначе она еще больше будет мучиться от желчи.

Порыв ветра подхватил сломанную ветку и поволок ее через долину. Деревья мотались из стороны в сторону, выворачиваясь то темной, то вдруг совсем светлой листвой. По кустам пробежала дрожащая волна, на востоке стало темнеть.

– Какое счастье, что гофмейстер его величества выбрал эту дорогу! – Эмми старалась перекричать ветер и собственный страх.

– Да это потому, что в Стоунте были случаи оспы! Маршрут изменили в последний момент, и гофмейстер здесь ни при чем! – Джейн была старше на несколько часов и никогда об этом не забывала.

Она внимательно смотрела вдаль, поправляя рукой парик, а Эмми разглядывала темный от грязи подол платья и вымокшие туфли. Простояли еще какое-то время молча.

– Они едут уже две недели...

– Говорят, он вымотан настолько, что и речи не может быть о танцах и веселье, к которым он так привык! Тем не менее ему приходится делать вид, что все замечательно. А какой он охотник! Я ради него готова на все! Честно! Я так хочу, чтобы он меня сегодня увидел, Дженни!

– ...Может и хорошо, что они останавливаются не у нас! Я слышала, что у Бедфорда год назад крестьяне выманивали оленей в парки, чтобы они всегда были на расстоянии полета стрелы... В поместье вытоптали все клумбы, кусты и одно поле! А после отъезда гостей недосчитались белья, посуды и даже кресел!

– Подумаешь, кресла – зато я бы подглядывала за ним отовсюду!

– Небо, моя обитель! – Джейн опять всплеснула руками.

Эмми улыбнулась, показывая желтые зубы.

– В Беркли-Касл он уложил двадцать семь оленей!

– А у лорда Беркли денежные затруднения, и об этом все знают. Отец говорит, что восстановить олений парк ему уже не удастся.

– Неужели, Джейн, тебе жалко каких-то оленей!

Замолчали. Стоять на ветру было тяжело. Натирали корсеты и ужасно чесались головы. Перчатки были слишком узкие, руки в них сначала вспотели, а потом замерзли. Пудра потеряла свою матовость и делала лица фосфорически бледными. Лишь румянец и губы полыхали алым. Потеряли жесткость сахарные кружева воротничков.

– Наконец-то не воняет дома, – Эмми откусила заусенец на пальце.

– Просто вымели наконец старую солому... А в новую добавили донника и еще там чего-то...

– Ты думаешь, отец все же надеется, что принц заедет?

– Не знаю, мне кажется, что он скорее боится... У главного камердинера загноилась нога, срочно ищут ему замену – он фактически не может исполнять свои обязанности, так что отцу сейчас совсем некстати эти приемы.

– Жаль. А слуги болтали о том, что камердинер поражен недугом, который никто не осмеливается назвать вслух...

Эмми зашептала в ухо сестре. Обе покраснели.

– Глупости! И как ты можешь такое повторять?! – Джейн поправила кружева на рукавах. – Отцу действительно есть чего бояться, пока возле регента эта женщина. Все только и ждут, что она выкинет на этот раз! Это так ужасно, что рядом с его величеством находится такая дурная и недостойная личность! Не понимаю, почему он до сих пор не потребует ее удаления?! Волноваться за нее совершенно нечего, его родственники не оставят ее своими заботами. А его следует окружить людьми, которым безусловно доверяет сама королева! А эта женщина! Эта женщина! – Джейн запнулась и откашлялась. – Она давно должна предстать перед Богом!.. Как он может мириться с таким ее нечестивым и притворным характером?!

– Я слышала, что она делает... – Прикрывая узкой ладошкой рот, Эмми опять наклонилась к Джейн.

– И откуда ты все это знаешь, шляешься вечно черт знает где!

– Но если бы не я, ты бы никогда не узнала, что он может проезжать здесь именно сегодня... И еще... – Эмми не терпелось рассказать сестре еще что-то очень пикантное, глаза ее горели, и вздрагивали раздувшиеся ноздри, просвечивая розовым. Она вытянулась к уху сестры и вся дрожала от нетерпения.

Вдруг откуда-то слева, из-за деревьев, на них обрушился невероятный по силе грохот, состоящий из лошадиного топота, собачьего лая, криков людей и чавканья грязи. Этот неожиданный шквал заслонил собою пространство, отодвинул на задний план весь другой мир. Вслед за шумом вихрем пронеслось нечто смазанное, слившееся в одну полосу цвета и движения. Не распадаясь на фрагменты, плотной массой оно прошло перед близнецами в такой непосредственной близости, что почти подмяло их под себя и чуть не потащило с собой... Совсем не по дороге, а лишь пересекая ее по диагонали, и так же быстро скрылось, забирая вправо за рощу.

С этим исчезновением будто бы прекратился ветер. Воцарилась абсолютная тишина. В ушах звенело пустотой, как после сильного удара чем-то тяжелым о металл. Все замерло.

Они стояли, сцепившись руками. Парик Эмми съехал набок, а у Джейн его и вовсе не было. Не видно его было и на дороге. Грязью были залиты лица, воротнички, платья, сумочки и обувь. И лишь через несколько минут выражение крайнего изумления на одинаковых лицах сменилось созерцательным обдумыванием.

Расцепились.

Джейн долго не могла сделать ни шага, у нее затекли ноги. Эмми руками пыталась оттереть лицо.

Джейн шагнула и зажмурилась от боли, потом вдруг сказала мягко:

– Эмми, нас давно уже ждут дома!

– Джейн, как он на меня посмотрел! – Под носом у Эмми было большое пятно грязи.

Джейн сделала несколько неровных шагов назад, села на траву и вдруг заплакала, закрывая ладонями лицо.