Ислам от монаха Багиры - Ренат Беккин Страница 35

Оставив книгу, старушка цыплячьими шажками доковыляла до края балкончика и с откровенным любопытством уставилась на Абдуллу.

— Извините, не поняла, — несмотря на разделявшее их расстояние, старушка, казалось, пыталась посмотреть Абдулле в глаза, чтобы убедиться, добрые ли у него намерения.

Абдулла покраснел.

— Я хотел узнать, во что сегодня была одета Тамара Петровна? — повторил он, стараясь не глядеть на любопытную старушку.

Старушка долго молчала, продолжая недоверчиво разглядывать Абдуллу.

— А зачем Вам? — спросила она, почти сдаваясь, но, вместе с тем, не желая просто так расставаться с известным ей секретом.

Аллаху 'азым! Опять лгать? Но что значит сказать правду, когда он сам теперь не может отличить ложь от истины?!

— Просто по тому, как она сегодня была одета, я пойму, поехала она домой или в гости, — пыхтя от волнения, выдавил Абдулла.

Старушка немного погрустнела. По-видимому, она ожидала от Абдуллы другого, более интересного ответа.

— Она сегодня, как обычно, была одета в черное платье.

— С красным платком на шее!? — громко спросил Абдулла.

— Да, а что? — опять оживилась старушка.

— Да нет, ничего, — с непонятной для старушки дрожью в голосе пробормотал Абдулла.

Старушка продолжала загадочно смотреть на него с балкона. Ее книга уже не интересовала ее, по крайней мере, в тот момент. Абдулла подошел к окну и посмотрел в сторону Екатерининского сквера. Совершенно верно! Точь-в-точь на этом месте он видел женщину в черном платье и красном платке. Значит это не галлюцинация!

Изучив панораму, открывавшуюся из окна, Абдулла вернулся к балкончику.

— Простите, еще один вопрос, — робко поглядел на старушку Абдулла, — Вы не знаете, почему она так рано ушла?

— А она всегда, когда хочет, — тогда и уходит, — недовольно ответила старушка, не спешившая возвращаться к своей книге. Она хотела еще что-то добавить, но Абдулла уже не слышал ее. Выскочив в коридор, он стал искать в телефонном справочнике мобильника номер Баума, с трудом удерживая в дрожавшей руке трубку.

— Илья Александрович, скажите мне скорее адрес Тамары Петровны! — крикнул он, позабыв о царившей кругом тишине.

— Господи! — запричитал Баум. — Зачем она Вам?

— Все потом, Илья Александрович. Дайте мне адрес Тамары Петровны, — приказал Абдулла. — Да, и не вздумайте ей звонить!

— Абдулла Петрович! Что случилось? — занудствовал Баум.

— Да ничего, Илья Александрович! Дайте же адрес, наконец! — за прошедшие два дня Абдулла приобрел привычку без лишних слов излагать свои мысли.

— Улица имама ан-Навави, дом 8, корпус 2, квартира 76, — испуганно продиктовал Баум. — Абдулла Петрович, что с Тамарой Петровной?!

— Пока ничего. Потом все объясню, — отрезал Абдулла и отключил телефон.

Улица имама ан-Навави — это минут двадцать на машине. Скорее! Только бы Баум не позвонил ей. С него станется!

По дороге к Тамаре Петровне Абдулла набрал свой домашний номер. Трубку взяла Мадина. Абдулла приказал ей никого не впускать и быть начеку. Он даже хотел сказать жене, где находится его пистолет, которым, в случае чего, можно воспользоваться, но вовремя вспомнил, что пистолет остался в Мюллюпельто. Если от него вообще что-нибудь осталось после взрыва кузинской дачи, он наверняка мирно покоится в сейфе у дотошного подполковника Галкина в качестве неопровержимого вещдока.

В парадной Тамары Петровны сидела консьержка.

— Вам кого? — спросила она, изучая Абдуллу сквозь затемненные стекла очков.

— Тамару Петровну, — ответил Абдулла, почему-то глядя на часы.

— А она еще не приехала, — ответила консьержка.

— Не приехала, — машинально повторил Абдулла. — Может быть.

Чтобы не привлекать к себе внимание, Абдулла присел на скамейку, стоявшую у дома напротив, откуда открывался хороший вид на парадную Тамары Петровны. Фасад дома, напоминавшего с виду старинный мавританский замок в Гранаде, украшала надпись "Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного", выполненная черными красками на белом фоне в виде изящной лодки с веслами. Такие дома стали строить лет двадцать назад, и теперь почти в каждом районе любого города можно было найти здания, выстроенные в так называемом новоисламском архитектурном стиле.

— Если она едет на метро, — размышлял Абдулла, — то минут через двадцать-двадцать пять она должна быть дома. Стоп! А почему я решил, что она едет домой?

У Абдуллы зазвонила трубка. Козлов. Что ему нужно?

— Ну, как у тебя дела? Ты где? — поинтересовался Козлов.

— Все в порядке, Владимир Алексеевич! Прогуливаюсь.

— Прогуливаешься? — злорадно, как показалось Абдулле, переспросил Козлов. — Это хорошо. Как тебе эта выходка с головой?!

— Теперь я уже ничему не удивляюсь, — Абдулле не хотелось вспоминать о случившемся.

— Говоришь, ничему не удивляешься? — как всегда невпопад обрадовался Козлов. — Сейчас проверим. Знаешь, чья это голова? Ни за что не догадаешься!

Абдулла остановил дыхание.

— Ну, что молчишь? — тянул Козлов. — Ладно, не мучайся! Эта голова принадлежит сыну Кузина.

— Кузина? — недоверчиво переспросил Абдулла. — А рукопись? Что с рукописью?!

— Да не кричи ты! — прикрикнул на Абдуллу Козлов. — Слышу. Ты разве не видел? Там в сумке, где была голова, лежала рукопись.

— Что же Вы сразу не сказали?! — вскричал Абдулла.

— Так ты же убежал, — с какой-то досадой произнес Козлов. — Только сейчас тебе ее посмотреть не удастся. Ее вместе с головой Кошкин увез. Но это уже неважно. Главное: рукопись у нас…

Абдулла вскочил со скамейки и быстрым шагом пошел к метро. Он уже прошел через турникет и спустился к поездам и только тогда спросил себя: куда? зачем?.. Рукопись ему все равно не отдадут, а лишний ажиотаж поднимать пока ни к чему. Такие вопросы наобум лучше не решать. Пожалуй, самое лучшее в такой ситуации — поговорить с Козловым, объяснить ему все, как есть. Мужик он добрый, — должен понять…

В очередной раз разум в Абдулле победил эмоции. Абдулла загнал тревожившую его мысль о рукописи в самые потаенные уголки своего сознания. "Не сейчас! Подожди!" — говорил он себе, однако рукопись продолжала периодически всплывать в его памяти, не желая никуда исчезать и мешая сосредоточиться на предстоявшей беседе с мифической Тамарой Петровной.

Вернувшись на свой наблюдательный пункт, Абдулла откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Вот и все! Впрочем, как все? А кто стоит за всеми этими убийствами? Он ведь так и не найден. Абдулла уже давно понял, что его участие в этом деле закончится только тогда, когда будут пойманы все виновные в убийстве на Московском, в Мюллюпельто и теперь еще в Москве.