Павел Чжан и прочие речные твари - Вера Богданова Страница 34

Дело нехитрое, Руслан мог и сам справиться, но, похоже, он просто хотел покрасоваться перед Соней. Ходил важный, много говорил. А Соню подмывало именно сейчас набрать Валерке с мамой и показать им по видеозвонку Москву с высоты птичьего полета. Разве могла девочка с куриными мозгами стать частью «Контранет», попасть на крышу небоскреба? Разве могла такая девочка привлечь внимание миллионов граждан чем-то, кроме обнаженки в блоге?

Но – еще одно правило – никаких трансляций с места акции. Нарушителей банили и больше с ними не имели дел.

Ветер был злой, рвал с Сони одежду, пытался утащить к краю крыши. Солнце пряталось за горизонт, прокалывая лучами розовое небо, а Москву уже затопило тьмой, далеко внизу загорались точки-фонари.

– Соня, давай, – сказал Руслан в наушнике. Его было плохо слышно, ветер хлопал и завывал, глуша слова.

Не вынимая пульт из кармана, Соня нажала кнопку. Сработало или нет, она так и не поняла, а заглянуть за край боялась: еще сдует, только ее и видели.

– Порядок, – после недолгой паузы сказал Руслан. – Мы поднимаемся.

Спустя несколько минут над парапетом показалась лаковая макушка шлема. Руслан махнул Соне: всё клево, мол.

Что-то вжикнуло, лопнуло струной, и он беззвучно провалился за край крыши. Обрывок веревки с перетертым концом отскочил к ногам Сони, заплясал в агонии, затем затих. Веревка потоньше натянулась, дрожа и поблескивая.

Соня запоздало вскрикнула, будто ухнула в холодную воду. Фантазия дорисовала, как Руслан сорвался окончательно, расплескался по проезжей части в восемь полос. Или качнулся по инерции, влетел в ударопрочное стекло.

Елжан тем временем перевалился через парапет, ловко вскочил на ноги. Отбросил шлем – тот покатился в сторону, как запасная голова, – вытащил из рюкзака плащ и надел его. Маску, шапку и перчатки он снимать не стал.

– Руслан! Руслан упал! – прокричала Соня ему на ухо, с трудом себя слыша из-за ветра.

Елжан кивнул, не поднимая хмурых глаз. Его пальцы шустро застегивали пуговицы.

– Я говорил, дует сильно, не надо лезть сегодня, – крикнул он. – Видать, на маятнике перерубило. Там гладко – пипец, мотает, и присоски говно, еле держат.

– А зачем же вы полезли?.. Почему?..

Елжан ее не слушал. Он вернулся к краю и глянул вниз.

– Пока не подкидывает. Хорошо, что узел сделал, висит на уровне двадцать восьмого.

Сообщив это, он забросил «сидушку» на плечо и исчез на лестнице пожарного хода.

Соня ничего не поняла из того, что он сказал, за исключением двадцать восьмого этажа. Охрана наверняка уже вызвала полицию, и наряд мчался к «Дружбе» из ближайшего отделения. От них до небоскреба пять минут езды, Соня смотрела по картам.

Но разве можно бросить Руслана? Своих нельзя бросать, ее для того и взяли, чтобы помогла.

Соня кинулась следом за Елжаном. Тот учесал вниз на своих длинных ногах, его не было видно, только доносилось легкое эхо шагов. Прыгая по ступеням, Соня набрала Руслана – вдруг он в сознании? Гудки были, но никто не отвечал.

Остановившись на двадцать восьмом, она прислушалась. В лестничном колодце повисла тишина. Наверное, Елжан вышел здесь, решила Соня. Наверное, пошел вытаскивать Руслана.

Этаж был занят, на табличке рядом с дверью под иероглифами было написано: «Taoxin Industries». Что, если спросят, кто она такая? Можно прикинуться курьером, сказать, что заблудилась, ищет консалтинговое агентство. Да, отлично, агентство – то, что нужно. Сыграть глупую девицу – это всегда срабатывало.

Соня стянула шапку и маску, затолкала их в рюкзак. Ладони в полиэстеровых перчатках вспотели, виски ломило болью. Мыслей не было, совсем.

Она приложила карту, толкнула дверь и оказалась перед стойкой ресепшен. Две девочки-секретарши приподняли головы, как змейки, и, отметив Соню, снова ушли в киберпространство арок. Одна томно произнесла скороговоркой: «Добрый-день-таосинь- индастриз-слушаю-вас».

Господи благослови непрофессиональных секретарей! Прикинув направление, Соня заторопилась по коридору мимо стеклянных офисных сот. Сплошь кабинеты, кабинеты, большая комната, в которой люди в костюмах облепили периметр стола и смотрели в голограмму. Встреченные менеджеры провожали Соню взглядами и шли дальше по своим делам, трубки ламп под низким, составленным из шестиугольников потолком слепили, в воздухе что-то потрескивало, как трещит наэлектризованная юбка.

Чудился вой сирен.

Чудились голубоватые отблески мигалок на стенах, слышался голос Руслана – еле различимый, он звал Соню к себе.

Веревка качалась за стеклянной стеной кабинета какого-то китайца. На табличке у двери были только иероглифы, из которых Соня ничего не поняла, но ясно было, что китаец этот – большой начальник, раз ему выдали просторную ячейку с видом. Он был невозмутим, сидел к Москве спиной и что-то набирал, перебирая пальцами воздух и стискивая челюсти так, что на щеках играли желваки. Глаза его были закрыты тонированными стеклами очков.

Он не видел пятна крови на стекле, как будто снаружи швырнули свежим мясом. Ветер сдувал яркие капли, отчего те сползали наискось, чертя кривые до пола.

Недолго думая, Соня вошла в кабинет, обогнула стол и глянула наружу. Руслан висел между этажами. Шлем куда-то подевался, мокрые волосы облепили затылок, больше ничего нельзя было разглядеть.

А окна, как назло, глухие, не открыть. И как она собралась его вытаскивать? На что рассчитывала, дура же…

Она тронула китайца за плечо. Вздрогнув, тот сорвал с глаз арки, вынул наушники и с недоумением уставился на Соню. Смерил взглядом ее бесформенный черный комбинезон из прорезиненной ткани и рабочие ботинки на шнуровке.

– Что-то нужно? Технический отдел, – и дальше он быстро сказал по-китайски что-то, чего Соня не поняла.

– Мой друг сорвался. Нужна помощь.

Соня указала на дрожащую веревку и кровавый развод на стекле. Китаец подошел к окну, глянул вниз и в ужасе отшатнулся.

– Почему он оказался снаружи?

Боже, да какая разница?!

– Мы мыли окна, понимаете меня? Мыть окна. – Соня добавила на китайском и сделала жест, будто резиновой щеткой стерла пену со стекла. Рука ее дрожала. – Мой друг упал!

– Нужно вызвать службу спасения!

– Да! Да!

Китаец надел очки и быстро-быстро затараторил по-китайски. Соня же отвернулась к окну, прижалась лбом к стеклу. На счету была каждая минута. Что, если внутреннее кровотечение? Что, если он ударился головой или повредил позвоночник?

Ветер опять усилился. Руслан раскачивался, свесив набок голову. Под ним на головокружительной глубине мерцали вечерние огни.

Он так гордился, что ему доверили баннер, говорил, что это плевое дело…

– Подняла руки и встала на колени, – устало скомандовали сзади.