Чистилище. Книга 2. Тысяча звуков тишины (Sattva) - Валентин Бадрак Страница 32

– Так ты ярый противник секса? – воскликнул Лантаров не без негодования.

«Ох, и выведу я тебя на чистую воду, мнимый женоненавистник! – ухмылялся Лантаров. – Небось, получал слишком много отказов, вот и взбесился».

– Ты опять меня не понял. Я не выступаю противником секса. Наоборот, земная любовь нужна нам так же, как пища или воздух. Более того, аюрведа – древнейшая из систем поддержания здоровья – не рекомендует сдерживать секс. Я сам противник идеи даже отказа от секса, но еще больший противник того, чтобы любовь превращалась в беспорядочные случки. Ведь они-то и уменьшают шансы развития и реализации личности. Они рассеивают энергию и уменьшают до нуля шансы совершить в жизни что-то путное. Конечно, все это индивидуально. И если тот же живописец Пикассо и грешил излишним пристрастием к сексу, то все равно контролировал свои влечения. Доказательством может служить хотя бы тот факт, что он ежедневно работал над полотном или скульптурой. А с другой стороны – если Мопассан отказался от таких ограничений, то и умер в сорок два жалко и депрессивно. Сифилис с двадцатилетнего возраста, с тридцати трех – нервные припадки, с сорока – угасание в лечебнице для душевнобольных, и затем логичный результат – паралич мозга. Связь такого конца с абсурдной беспорядочностью контактов очевидна. Я уж не говорю про таких, как Нерон и Калигула, неуклонно плывших навстречу смерти через море неуемного разврата. Жизнь устроена просто и правильно: человек получает именно то, на чем сосредотачивается. Оплата счетов рано или поздно наступает, и история нас ясно предупреждает об этом. Жаль только, что мы привыкли распознавать преимущественно очевидные вещи. Как-то – заражение венерической болезнью или ранний аборт и лишение возможности иметь детей. Но еще есть десятки, тысячи невидимых нитей, которые связывают человека и все его поступки.

– А как же жажда удовольствия? Ведь это всегда было присуще человеку. Эпикурейство, которое на триста лет старше христианства, никто, кажется, не отменял?

Лантаров чувствовал, что его мысли находятся возле какой-то важной точки, бродят где-то рядом с идеей, которую ему обязательно надо услышать или дойти до нее самому. Но возникают помехи, мешающие настройке мозга на нужную тонкую волну. И истина то брезжит где-то вдали, то снова ускользает, будто мираж.

– Давай зайдем еще раз в парилку и продолжим по ходу, – предложил Шура, когда они допили чай.

– Я еще подброшу дров, – кивнул Кирилл.

– Проблема современного человека, – начал Шура, когда они расположились на полках, – не в акте самом по себе, а в фактическом превращении в человекоподобных животных. Природа мудро создала секс как одно из искушений. И что же? Наш современник истощился ментально, он хочет тех удовольствий, о которых ты говоришь, – без усилий, без напряжения. Он испробовал все, но тщится выискать нечто особенное, непознанное. Подавай, видите ли, еще и оргию, подавай однополую любовь, садо-мазо, зоофилию и так далее. Это относится не только к сексу, но и к еде, питью, работе. Наш современник стремится получить все радости и немедленно. Что же касается Эпикура, то, полагаю, многие просто неверно интерпретируют философа. Он проповедовал не безграничное удовольствие, а устранение страданий. И, если не ошибаюсь, его девизом было достижение благообразного спокойствия и уравновешенности, а вовсе не беспокойство ума от вакханалий.

– По-моему, ты сам себе противоречишь. Ты говоришь: получение удовольствия без усилий – плохо. Выходит, что с усилием, с напряжением – нормально. И тут же – надо стремиться к устранению страданий. А если я покупаю девицу на ночь или изысканную еду из ресторана, сажусь в удобный автомобиль и так достигаю душевного равновесия и спокойствия, – разве это не устранение страданий?

– Только на первый взгляд. Но ты пропускаешь кое-что важное. Даже высшие животные ухаживают друг за другом, исполняют перед спариванием ритуал, и природа не зря ввела такие программы. Лебедь не может жить без погибшей подруги. Древний человек добывал для своей самки еду с каменным топором в руках, а наш современник тешится своим набитым брюхом. Человек боролся и создавал нечто исключительное во имя любви, и оргазм становился лишь ее логичной кульминацией, а не стартом. Когда же люди, встретившись и едва познакомившись, тут же падают в постель в погоне за пресловутым удовольствием, они теряют статус человеческого существа. Старт и финиш в одной и той же точке обесценивает отношения. Потому-то ценен эрос, направленный на достижение полноты отношений, а вовсе не секс. Эрос по своей сути выше секса, и он находится на том же векторе, что и стремление к самореализации, достижении высшей, духовной цели. Секс же находится на задворках, мусорных отвалах отношений.

Они еще раз выбрались из парной, опять долго и молча пили чай, и Лантаров не решался заговорить. Ничего не прояснилось, ничто из изложенного Шурой не стало ближе и понятнее. Он старательно переваривал услышанное, тщетно силясь усвоить его – притяжение прошлого было еще куда сильнее аргументов.

– Шура, ты считаешь, что спать с несколькими женщинами – для мужчины извращение?

– Не знаю. Мне кажется, это скучно. И потому ненормально. А для мужчины, который ищет истину, – точно недопустимо. Для мужчины, который жаждет стать героем, это вряд ли возможно, потому что пахнет примитивом. Тем, от чего бегут.

– Почему?

– Жизнь слишком непродолжительна, чтобы застрять на половом акте – ничего путного не успеешь. Это очень простая формула, элементарный жизненный закон.

– А для женщины – с несколькими мужчинами?

Шура слегка задумался.

– По-моему, то же самое. Самка несет энергетический отпечаток всех тех самцов, что были у нее. Если женщина собралась создать добротную семью – вряд ли для нее это нормально. Ведь все это остается в генетической памяти, уничтожает, так сказать, чистоту рода.

– Мммм…

Слово «скучно» показалось Лантарову любопытным. «Об этом стоит подумать позже», – решил он.

– Понимаешь, современное общество уже достигло той точки пресыщения, когда человек в итоге понял: он испытал все, что может предложить ему жизнь. Он испытал одну женщину, другую, третью… Ему все-таки неймется, он начинает пробовать с мужчиной. То же происходит и с женщиной. Один партнер, пятый, десятый, лесбийские игры… Полагаешь, все это проходит бесследно? Это как бы фиксируется на психической ленте ощущений. Возникают новые, неведомые эмоции, с которыми справиться бывает не так-то просто. Любая жизнь – путь к смерти. Но жизнь, насыщенная благовидной деятельностью, жизнь осознанная делает человека человеком, личностью – она очищает душу. А жизнь животная, исключительно на уровне низких вибраций – приводит к вырождению задолго до физической смерти.

– Хорошо, – примирительно заявил Лантаров. У него возникла еще одна мысль. – Ну а куда девать Фрейда с его известной идеей, будто все, к чему яростно устремляется человек, есть не что иное, как реализация либидо или борьба за достойную самку? Или самца? И как относиться к контролю секса скульпторам, художникам, писателям, которым, как считается, необходимо свою натуру почувствовать во всех смыслах?