Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев Страница 31

Возьмем для примера Томмазо Бушетту. Он занимался международной наркоторговлей, а когда Корлеоне убрали почти всю его семью и друзей, бежал в Бразилию и спрятался на своем ранчо площадью в 65 тысяч акров. Но у бразильской полиции были на него свои планы. В 1983 году беглеца арестовали и выслали в Италию — предварительно вырвав ему ногти на ногах, подвернув пыткам электрошоком и запугав угрозами сбросить его с самолета. Бушетта пришел к Джованни Фальконе с намерением излить свою душу и рассказать о тайных делах мафии — он даже не хотел, чтобы ему скостили срок заключения, ему просто нужно было отомстить коза ностре. Вооружившись полученной от болтуна инсайдерской информацией, Фальконе укрепился в решимости провести крупнейший в истории процесс против мафии.

До сих пор всякий, кто начинал расследование, не мог рассчитывать на то, что проживет слишком долго. Этот раз не был исключением: детектива, который вел дело, расстреляли на глазах у его жены. Чтобы помешать следствию, мафиози даже взорвали целый поезд — экспресс 904, идущий из Неаполя в Милан. Тяжелое было дело. Но Фальконе и Борселлино не сдались и в конце концов довели его до суда в 1985 году.

В результате Великого процесса, проходившего в бетонном бункере и продлившегося несколько месяцев в 1986–1987 годах, 338 мафиози отправились за решетку отбывать суммарный срок в 2665 лет и 19 пожизненных заключений. Более того, итальянское правительство впервые вынуждено было признать, что коза ностра — наше дело — действительно существует. Фальконе и Борселлино были обречены на смерть.

23 мая 1992 года соединяющее Палермо с юго-западом Сицилии шоссе А29, по которому Фальконе с женой Франческой и командой телохранителей ехал из аэропорта, сотряс мощный взрыв. Антонио Вассалло, фотограф, проживающий в расположенном неподалеку городке Капачи, первым прибыл на место событий: услышав грохот взрыва, он мигом схватил камеру и вскочил на свой мопед.

«Это было похоже на сцену из американских военных фильмов, — рассказал мне Вассалло. — От дороги буквально ничего не осталось. Мне пришлось бросить мопед и пройти немного пешком, а потом я увидел огромную воронку. Взрыв уничтожил машину сопровождения, шедшую впереди, а второй автомобиль, в котором находились Фальконе и его жена, врезался в насыпь, образовавшуюся в результате того, что дорогу разворотило.

Пробираясь через воронку, я увидел Фальконе в его машине. Я не узнал его сразу, но он был еще жив и чуть шевелил головой. Вспоминая эту сцену теперь, я думаю, что этим он выражал свой гнев: „Вы наконец добились своего, ублюдки! Вы получили, что хотели. Вы убили меня!“»

Оглядываясь вокруг, Антонио заметил молодого мужчину, вышедшего из машины впереди и целящегося в него из автомата — возможно, из «калашникова». Предположив, что это киллер, который явился довершить начатое, Антонио нырнул в ближайшие кусты и вылез оттуда только спустя несколько минут, когда прибыла бригада скорой помощи. Решив, что теперь он в безопасности, фотограф принялся делать панорамные снимки места происшествия, и тут к нему подошли двое в штатском, утверждавшие, что они из полиции.

«Они потребовали, чтобы я отдал им фотографии. Я ответил, что только после того, как увижу их удостоверения. Тогда они скрутили меня и силой отняли пленку», — рассказал он.

Антонио был уверен, что снимки будут использованы в ходе расследования, и готовился к тому, что его вызовут давать показания. Но месяцы шли, а с ним так никто и не связался. Так что он сам поехал к следователю, взяв с собой пару друзей.

«Мы рассказали ей все, что знали, но, когда спросили о тех фотографиях, оказалось, что она про них даже не слышала. На следующий день мне позвонил начальник полиции Палермо и заявил: „Простите, ваши снимки у нас, мы просто забыли их передать. Отправим завтра же“. Но, конечно, пленку я так и не получил.

И тогда-то я испугался. Может быть, когда я оказался на месте взрыва, мне в кадр попало что-то, чего никто не должен был видеть? Убийцы наверняка не ожидали, что кто-то появится почти сразу же и начнет фотографировать все подряд. Но тех фотографий я больше не видел».

Впрочем, история получила своего рода продолжение. Семнадцать лет спустя Антонио встретился с пассажирами третьей машины, остатками свиты Фальконе, в том числе с мужчиной, который целился в него из автомата.

«Да, я хотел вас застрелить, — признался ему Анджело Корбо. — Все эти годы я не мог понять, кто был этот незнакомец с черной коробкой в руках, рыскающий вокруг сразу после того, как нас взорвали. Вы говорите, что это была камера, но я и правда готов был вас убить!»

Эдуардо отвел меня на пьяцца Маджоне — просторную площадь в центре Палермо. Во время Второй мировой войны она подверглась бомбардировкам, именно здесь Паоло и Джованни мальчишками играли в футбол среди руин. В наши дни местная ребятня приходит сюда поиграть на детской площадке, деньги на которую собрала организация «Аддиопиццо».

«Мафия собирает деньги и тратит их на себя. Мы же, имея деньги, хотели бы потратить их на что-то хорошее, — сказал Эдуардо. — Мне нравится смотреть, как играют эти дети».

На другой стороне площади началась какая-то суматоха: с улиц доносились крики и пение. Мы подошли поближе, чтобы узнать, в чем дело, повернули за угол и наткнулись на цепь карабинеров (своего рода военной полиции), мимо которых шли демонстранты, скандирующие: «RESISTENZA! RESISTENZA!» («Сопротивление! Сопротивление!») и несущие в руках портреты Фальконе и Борселлино, а также маленькие красные блокноты. Из близлежащих кафе выходили люди и аплодировали.

Узнав о гибели своего друга детства, Борселлино сразу понял, что он будет следующим. Он сбегал от своего полицейского эскорта за сигаретами, надеясь, что один выстрел в затылок избавит мир от повторения того, что случилось в Капачи. Но вышло по-другому. 19 июля 1992 года в машине Борселино, только что покинувшего дом своей матери, взорвалась бомба, унесшая помимо его жизни также жизни пятерых телохранителей, в том числе 24-летней Эмануэлы Лои, офицера полиции Сардинии. На месте их гибели теперь растет оливковое дерево — символ надежды и мира.

Если цель убийства судей состояла в том, чтобы запугать сицилийцев и принудить их к покорности, то план провалился. Сотни скорбящих собрались на похоронах Борселлино, выкрикивая: «Правосудие! Правосудие!» В Палермо были направлены солдаты. Главный босс, Тото Риина, был арестован по обвинению в убийствах; в отместку мафия объявила войну самому итальянскому государству. Был организован взрыв в галерее Уффици — в результате погибла девятилетняя девочка. По всей материковой Италии были заложены и другие бомбы.

Одна из ключевых улик в деле об убийстве Борселлино — его маленький красный блокнот, где он записывал все, что знал о делах мафии, — исчезла с места преступления. Демонстранты, сжимавшие в руках маленькие красные блокноты, направлялись к юридическому факультету, который окончили Фальконе и Борселлино. Их главным требованием было узнать правду о том, что на самом деле случилось с Борселлино и почему он был убит. Потому ли, что слишком многое знал о мафии и ее связях с правительством? Правда ли, что некоторые политики и руководители спецслужб заключили с мафией сделку, чтобы остановить серию терактов?