Самая красивая женщина в городе - Чарльз Буковски Страница 19

там сидели Линда, Лжини и Ева.

- Дорогулечка! - сказала Линда. она подошла ко мне. разоделась даже напялила высокие каблуки. языком чуть ли не гланды мне достала, когда мы поцеловались.

- Джини только что получила первое в жизни пособие, а Ева уже давно на нем сидит! это и празднуем!

портвейна - хоть залейся. я зашел, принял ванну, а потом вышел в одних трусах.

мне всегда нравится ногами щегольнуть. у меня - здоровеннейшая, мощнейшая пара ног, что я только видел на мужиках. остальной я много собой не представляю. и вот я сел в своих рваных трусах и задрал ноги на кофейный столик.

- ёбть! поглядите только на эти ноги! -сказала Джини.

- ага, ага, - поддакнула Ева.

Линда улыбнулась. мне нацедили вина.

сами знаете, как оно бывает. мы пили и болтали, болтали и пили. девчонки сгоняли еше за пойлом. еше поболтали. стрелки описывали круг за кругом. вскоре стемнело.

я уже пил в одиночестве, не снимая драных трусов. Джини ушла в спальню и вырубилась на кровати. Ева отключилась на кушетке, а Линда - на маленьком кожаном диванчике в коридоре перед ванной. я по-прежнему не мог понять, почему тот мексиканец захлопнул передо мною борт. я был несчастен.

я зашел в спальню и забрался в постель к Джини. крупная она была женщина - и голая. я начал целовать ее груди, впиваясь в них.

- эй, ты чего делаешь?

- делаю? собираюсь тебя выебать!

я вложил палец ей в пизду и подвигал им взад-вперед.

- я тебя сейчас выебу!

- нет! Линда же меня убьет!

- она не узнает!

я влез на нее и МЕДЛЕННО МЕДЛЕННО ТИХОНЬКО так, чтобы не лязгнула ни одна пружина, чтобы ни звука, скользнул им внутрь-наружу внутрь-наружу МЕДЛЕННО-МЕДЛЕННО так, что когда кончал, то думал, что не кончу никогда. лучшая ебля в моей жизни, и когла я подтирался простынями, мне в голову пришла мысль - может быть, человечество столетиями неправильно ебется.

потом я ушел, сел в темноте, еше немного выпил. не помню, сколько я так просидел. но выпил довольно много. потом пошел к Еве. к Еве, что на пособии. эта была жирной, слегка морщинистой, но у нее были очень сексуальные губы, непристойно сексуальные губы просто, аж противно. я начал целовать этот ужасный и прекрасный рот. она совершенно не противилась. раздвинула ноги, и я вошел.

свинья она была порядочная - пердела, хрюкала, сопела и елозила подо мной.

кончил я не так, как с Джини - долго и трепетно, - а плюх-плюх, и баста. я встал с нее, и не упел еще отойти к своему креслу, как она уже храпела вновь.

поразительно - ебется, как дышит - и все ей до лампочки. каждая тетка ебется чуточку по-другому: потому-то мужику и нет покоя, тем они его и ловят.

я сел и еше выпил, размышляя о том, как этот вонючий сукин сын, что бортом командовал, со мною поступил. вежливость не окупается. потом начал думать о пособии по безработице. интересно, можно ли неженатым мужчине и женщине на него записаться? нет, конечно. они должны сдохнуть от голода. а любовь тут - какое-то непристойное слово. но именно это между нами с Линдой и происходит - любовь. поэтому мы и голодаем вместе, пьем вместе, живем вместе. что означает женитьба? женитьба означает освященную ЕБЛЮ, а освященная ЕБЛЯ всегда и в конечном итоге, неизменно становится СКУЧНОЙ, превращается в РАБОТУ. однако именно этого хочет мир: какого-нибудь нищего остолопа, загнанного в капкан и несчастного, да еще и с работой. ну его в жопу, я уж лучше в трущобы перееду, а Линду к Большому Эдди переселю. Большой Эдди - идиот, но, по крайней мере, одежды ей купит, а живот стейками набьет: это гораздо больше того, на что способен я.

Буковски-Слоновья Нога, продрочка общества.

я прикончил пузырь и решил, что мне нужно поспать. завел будильник и влез к Линде. та проснулась и начала об меня тереться.

- ох черт, ох черт! - говорила она. - прямо не знаю, что со мной такое!

- чё такое, малышка? ты не заболела? может, в больницу позвонить?

- ох, да нет же, черт, у меня просто ГОРИТ все! ГОРИТ! У МЕНЯ ГОРИТ ВСЕ!

- что?

- я же сказала, у меня все горит внутри! ТРАХНИ МЕНЯ!

- Линда...

- что? что?

- я так устал, я не спал две ночи, на этот Рабочий Рынок ходил и обратно, 32 квартала по такому пеклу... бесполезно, работы нет. устал, как выебанная срака.

- я тебе ПОМОГУ!

- ты это о чем?

она наполовину сползла с кушетки и начала сосать мне пенис, я застонал от усталости:

- милая, 32 квартала по жаре... я весь выгорел.

она продолжала стараться. у нее был не язык, а наждак, и она знала, как с ним обращаться.

- милая моя, - сказал я ей, - я - социальный ноль! я тебя не заслуживаю!

смилуйся, пожалуйста!

как я уже сказал, у нее хорошо получалось. некоторые могут, некоторые - - нет.

большинство знает просто старомодный отсос. Линда же начала со ствола, с левой стороны, от него перешла к яйцам, затем от них снова к стволу, туда, где волос меньше, изумительно энергично, НИ РАЗУ НЕ ДОТРОНУВШИСЬ ДО САМОЙ ГОЛОВКИ, НИ РАЗУ. в конце концов, она заставила меня стонать так, что потолок качался, и рассказывать всевозможные враки про то, что я ей сделаю, как только окончательно поставлю свою жопу на ноги и перестану богодулить.

затем она кончила и взялась за мою головку, обхватила ртом мой хуй примерно на треть, чуть-чуть сдавила и соснула, по-волчьи так прошлась зубами, и я кончил СНОВА - уже в четвертый раз за эту ночь. меня вывернуло полностью. некоторые тетки знают больше, чем вся медицина.

когда я проснулся, все они уже встали и оделись: выглядели они хорошо - - Линда, Джини и Ева. они пихали меня пол одеялом и хохотали:

- эй, Хэнк, мы живого пошли искать! и нам похмелиться нужно! мы булем у Томми-Хай!

- ладно, ладно, до свиданья!

они ушли, виляя жопами в дверях.

все Человечество обречено.

я уже совсем было заснул, как зазвонил внутренний телефон.

- ну?

- мистер Буковски?

- ну?

- я видела этих женшин! они вышли из вашей комнаты!

- откуда вы знаете? у вас в доме 8 этажей, и на каждом десять-двенадцать комнат.

- я знаю всех своих постояльцев, мистер Буковски! у нас тут все уважаемые рабочие люди!

- да?

- да, мистер Буковски, я этим домом управляю уже двадцать лет, и никогда, никогда не видела такого безобразия, которое у вас творится! у нас всегда тут уважаемые люди жили, мистер Буковски!