Любовь за кадром - Эммануил Тафель Страница 10

– Так что, Наташа, раз уж ты решила стать актрисой, то тебе придётся смириться с этой ситуацией и даже приспособиться к ней, иначе ничего хорошего из этого не выйдет, – Светланов бодро прошёлся по павильону и повернулся к актрисе. – Соберись, пожалуйста и будь внимательна, так как снять мы можем только два дубля, но помни, что в этом кадре самое главное это твои глаза. Мне хотелось бы увидеть в них радость и счастье, а не мысли о том, какими вкусными были сегодня бутерброды. Понятно?

– Понятно, – засмеявшись, ответила Наташа. – Я сделаю всё как вы сказали.

– Внимание, мы начинаем съёмку последнего кадра, – громко сказал режиссёр, становясь рядом с камерой. – Я прошу всех собраться с силами и отработать чётко и быстро. Как только закончим, я отпущу всех актёров, не дожидаясь конца смены.

Одобрительный гул прошёл по павильону. Виноградов сидел у камеры, внимательно наблюдая за действиями режиссёра.

– Вы готовы? – спросил его Светланов.

– Готов, – последовал лаконичный ответ.

– Внимание, мотор! – режиссёр поднял руку, камера выехала на исходную позицию, актёры заняли свои места и съёмка началась.

Виноградов смотрел в лупу кинокамеры, правой рукой поворачивал ручку штатива, а левой плавно вёл трансфокатор. Актриса появилась в кадре и её лицо уже заняло весь экран. В этот момент Наташа начала монолог и, когда его заканчивала, Виноградов укрупнил план до предела, оставив в кадре только её глаза.

Когда глаза актрисы наполнились слезами и они потекли по её лицу, раздался громкий возглас режиссёра:

– Стоп! Отлично! Актёрами я доволен и если у операторов всё в порядке, то на сегодня съёмка закончена.

Механик Женя Жарков быстро открыл камеру и проверил кадровую рамку.

Соринок не было, царапин на плёнке тоже.

– Всё нормально, Александр Михайлович.

Оператор с улыбкой кивнул режиссёру, тот зам. директору и Костя Петров объявил об окончании смены. Актёры массовки, получив талоны за работу, стали расходиться. Ассистент оператора Игорь Беляев разрядил кассеты и отнёс материал в лабораторию на проявку, а режиссёр и оператор в опустевшем павильоне всё продолжали обсуждать съёмочный день.

Наташа подошла к ним.

– Я вам не помешаю?

– Ну что, вы, – сказал Виноградов, – я думаю, что с вами мы решим этот вопрос быстрее. Дело в том, что Владимир Сергеевич сомневается пока в успехе всего нашего замысла, так как не видел ещё отснятый материал на экране. Он даже подумывает о том, правильно ли мы сделали, выбрав вас на главную роль.

Наташа побледнела, лихорадочно открыла сумочку и вынула из неё несколько фотографий.

– Но ведь были пробные съёмки, – воскликнула она. – Вы отобрали меня из большого числа претенденток. Вот фотографии, вы сами ещё совсем недавно хвалили их, говорили, что у меня прекрасная фактура и что кроме меня никто этой роли сыграть не сможет.

Наташа раскраснелась, глаза от волнения искрились, она, сама того не замечая, размахивала фотографиями, стараясь убедить режиссёра.

– Вы говорили, что я подхожу на роль героини не только внешне, но и по характеру. Что же вы сейчас сомневаетесь? Разве я не справляюсь с ролью?

– Наташа, – успокаивающе сказал Светланов, – вы пожалуйста не переживайте, вот посмотрим материал на экране и тогда всё станет ясно. А пока идите домой и отдыхайте.

Актриса попрощалась и пошла к выходу, а Виноградов, глядя ей в след вспомнил как всё начиналось во время подготовительного периода…

На улице была поздняя осень. Утром по радио объявили о наборе девушек для съёмок в фильме. Предупредили, что конкурс будет большой и отбор сложным. На объявление откликнулись десятки претенденток. Среди них были выпускницы школ, мечтавшие стать актрисами, студентки актёрских вузов и актрисы, уже снявшиеся в нескольких фильмах.

Все они горели одним желанием: получить роль в фильме, сняться в кино у известного режиссёра Светланова. Некоторые из них, более опытные, приносили с собой комплект фотографий, снятых в разных вариантах, а одна из девушек принесла школьную фотографию, где она была изображена вместе с тридцатью своими соучениками и, стыдливо улыбаясь, пояснила режиссёру что другой фотографии у неё нет. Работы было много и требовала она много сил и большой отдачи, так как ошибка в выборе актрисы, могла повлечь за собой неудачу всего фильма.

Светланов и Виноградов смотрели на этих девушек, слушали как они говорят и как двигаются. Спрашивали умеют ли они танцевать и что их интересует в жизни, а потом, стараясь не смотреть девушкам в глаза, говорили о том, что они не подходят для съёмок в фильме. Это было тяжело видеть то количество слёз, которое пролилось из девичьих глаз и наводило на мысль, что любая неудача в жизни – это всегда трагедия. Самое печальное заключалось в том, что актрису, столь необходимую для съёмок, творческая группа среди этой толпы желающих, так и не нашла. Ситуация складывалась просто трагическая, так как подготовительный период подходил к концу и уже была известна дата начала съёмок, а актрисы на главную роль всё ещё не было.

На помощь пришёл случай. Проезжая на машине мимо Института кинематографии, режиссёр и оператор решили, как бывшие студенты этого вуза, зайти посмотреть что и как, а заодно пообедать в институтском кафе. Взяв подносы и став в очередь, они обсуждали возможность съёмки натуры в деревне, из которой вернулись, выбирая натуру. Так как Светланов и Виноградов находились в Институте кинематографии, где такие разговоры считались обычным явлением, на них никто не обращал внимания.

Расплачиваясь у кассы, Виноградов почувствовал, что его сзади кто-то толкнул. Он повернулся и увидел среднего роста девушку с модной причёской в синих джинсах и розовой кофточке. В руках она держала поднос, на котором была выставлена тарелка с супом, мясо с гарниром и компот. В следующую секунду произошло непредвиденное: режиссёр Владимир Светланов, тоже с подносом в руках, стал поворачиваться, чтобы пройти от кассы в зал, при этом он своим подносом задел девушку. Если бы Светланов был худеньким мальчиком то ничего серьезного бы не случилось, но Владимир Сергеевич весил восемьдесят семь килограммов!

Раздался грохот падающих тарелок, всё содержимое которых оказалось на светлых брюках режиссёра и джинсах девушки. Владимир Сергеевич от неожиданности наклонился вперёд и содержимое его подноса вылилось на кофту девушки… Душераздирающий крик разнёсся по столовой!

Что можно было с уверенностью в тот ужасный момент сказать, так это то, что голос у девушки поставлен замечательно. Её одежда была запачкана незначительно, всё основное досталось Светланову, но крику было как на хорошей ярмарке в базарный день, причём кричала девушка не переставая, используя весь нотный диапазон. Вокруг стала собираться толпа любопытных, все оживлённо жестикулировали и громко высказывали своё мнение, стараясь перекричать девушку.

– Да перестаньте же вы в конце концов! – досадуя сказал Светланов.