Падшие в небеса.1937 - Ярослав Питерский

В небольшом кабинете было сильно накурено. Тусклый свет настольной лампы тонул в табачном дыме. В полумраке комнаты сидел человек. Он словно пружина склонился над столом. Его мускулистая спина напряжена. Монотонные звуки металлического боя напоминали какую-то зловещую какофонию в тишине зимнего вечера. В помещении было холодно. Но человек этого не замечал.

Сотрудник газеты с пафосным для того времени названием «Красноярский рабочий» Павел Сергеевич Клюфт был сильно увлечен своей работой. Он барабанил озябшими пальцами по клавиатуре печатной машинки. Но то, что он бил по клавишам с рвением кузнеца, никакого эффекта не давало. Скорость печатания текста была черепашьей. На бумаге медленно появлялись строки текста:

«Минусинск, 12 ноября. Три дня выездная спецколлегия крайсуда в составе председателя тов. Жильцова, членов коллегии тт. Журавлева и Тимермана рассматривала дело контрреволюционной правотроцкистской банды, орудовавшей в Ермаковском молочно-мясном совхозе».

Клюфт прервался. Отклонившись назад на стуле и потянувшись, посмотрел на листок бумаги, торчавший в машинке. Он с горечью понял, что такими темпами ему придется печатать часов до двух ночи. Пальцы с трудом находили нужные клавиши с буквами. Да и иначе быть не могло. Печатную немецкую технику Павел Сергеевич начал осваивать буквально пару месяцев назад.

– Черт, ну почему у моего папы не было печатной машинки? Сейчас бы не долбил, как курица, одним пальцем! – спросил вслух сам у себя Павел…

Клюфт влился в коллектив газеты ровно пять недель назад. До этого никакого отношения к журналистике Павел Афанасьевич не имел. Он работал писарем в красноярском городском комитете ВКП(б). Писал от руки под диктовку партийных руководителей различные распоряжения и передавал их в машбюро. Но в один из октябрьских дней 1937 года его командировали в главную краевую газету. Редактор попросил помощи у горкомовских начальников, мол, не хватает кадров. А Клюфт как никто другой и подходил. Он был грамотным, исполнительным, а главное расторопным и инициативным.

Павлу Сергеевичу Клюфту было всего-то двадцать лет от роду. Сын городского аптекаря, он получил неплохое образование. Его отец, Сергей Августович, лично преподал наследнику почти полный курс гимназической программы старорежимной России. По национальности Клюфты были немцами. Но Павел всегда пытался скрыть эту деталь биографии. Времена на дворе были сложные, и лишнее упоминание об отношении к буржуазным державам ничего хорошего не сулило. Да и о своих родителях Павел Сергеевич тоже не вспоминал, ведь при нынешней власти папа считался буржуем и кровопийцей. Хотя сам Павел Сергеевич всегда в этом сомневался. Что такого, если его родственник при старом режиме имел аптеку и помогал людям, делая лекарства?!

Отец Клюфта пропал бесследно пять лет назад. Ушел из дома и просто не вернулся. Милиция какое-то время искала, но потом все забросила. Мать с горя захворала и вскоре умерла. Так Клюфт остался сиротой. И это в какой-то мере его спасло. Если, конечно, смерть родителей можно назвать спасением! Жестоким и бескомпромиссным! Но эта беда не сломила юношу.

Когда ему исполнилось шестнадцать, он поступил в пищевой техникум. В анкете о своем происхождении написал: «из семьи служащих». Проверять данные, как ни странно, никто не стал и его зачислили. Учась в техникуме, вступил в комсомол, был старостой группы. В общем, как говорится, сам «ковал» свою биографию. Через три года с отличием его закончил. Сказались и данные отцом знания. Получил неплохие характеристики. Но работать Павел по специальности не пошел. Его неожиданно распределили в городской комитет ВКП(б), там не хватало молодых и инициативных ребят. Но и в горкоме проработал недолго, судьба распорядилась сделать его журналистом…

…Клюфт закурил папиросу и вновь склонился над машинкой. Пальцы затыкали по клавишам, выбивая металлическую музыку: