Антиглянец - Наталия Осс

Я люблю август. Потому что всегда есть возможность выбирать – успеть на открытие золотого сезона в Москве или продолжить бархатный сезон в Ницце. А лучше менять картинку каждый уик-энд. Уже начавшие желтеть листья – а кто бы выдержал эту столичную жару? – чередовать с бронзовым загаром на фоне Лазурного Берега. Как вы догадались, в августе я курсирую по маршруту Шереметьево – аэропорт Côte d’Azur, в жестком ритме поколения jet-set.

Нас много – пассажиров первого класса. Моя подруга Мила Ямбург летит со мной из Франции в столицу, чтобы открыть свой новый бутик «Монте-Наполеоне». Это не означает, что мы перестанем ездить в Милан, просто в мой органайзер от Hermès добавился еще один московский адрес.

Через пару дней мы – я и верный хранитель моих сокровищ (платья с принтами от Emilio Pucci, серебряных шорт Philosophy di Alberta Ferretti, слитного купальника от Alexander McQueen, кремов и лосьонов в мини-упаковках от Muji) двухколесный Louis Vuitton – несемся по ночной Москве. Мой приятель, богач и знаменитость, дает прием на своей яхте (обойдемся без имен и названий – они слишком громкие, crescendo, как пишут в оперных партитурах). Салют тебе, Мыс Доброй Надежды, Cap Ferrat! Крещендо, еще громче!

– Скажите, посадка через VIP еще идет?

Мне улыбаются и говорят «да», я залетаю в салон, и самолет взлетает через десять минут. А еще через пять я обнаруживаю, что рядом со мной – очаровательная пара, Михаил и Оксана Цыганковы, владельцы канала Glam TV, и мы все приглашены на одну вечеринку. Несут шампанское – мы пьем за те два шоколадно-песочных дня, которые ждут нас впереди.

Мир стал маленьким и уютным, как мягкие носки Chanel на кожаной подошве, в которых так приятно дремать, свернувшись в уютном кресле Air France.

Глянец, который давно стал национальной идеологией, делает нас интернационалистами и космополитами, верными гуманитарным идеалам и вечным культурным ценностям. Золотые буквы на обложке этого номера – это гимн золотой эпохи Gloss. Глянец – наш новый пароль, открывающий двери, страны и сердца.

Главный редактор

Какая пафосная чушь! Интересно, как Полозов это терпит?

На скользкой глянцевой странице, где мои пальцы оставили два едва заметных пятнышка, фотография. Красное платье, тонкие загорелые руки, глаза. Так смотрят женщины, только что одержавшие победу.

Зато Ирка красивая. Я перелистнула страницу.

Там были вещи. Золотые. Я начала читать. Слева направо: сумка из золотой кожи Prada, балетки с золотыми пряжками Givenchy, платье из золотой парчи Miu Miu, пояс из позолоченных цепочек Chanel, пудра в золотом футляре Yves Saint Laurent. И красное шелковое платье Valentino – точно такое же, как на Иркиной фотографии.

Я погладила страницу – журнал был миленький, праздничный, нарядный, как пряничный домик. И пах чем-то сладким. Не то что шершавые газетные полосы, от которых вечно пачкались руки и несло краской.

– Над чем работаем? – прогремел над головой голос начальника.

Я быстро захлопнула журнал. Золотая пыль растаяла в воздухе.

Мишка Полозов, мой любимый начальник и редактор отдела бизнеса в газете «Бизнес-Daily», обладал незаменимым для руководителя качеством – материализовываться за спинами подчиненных в тот момент, когда процесс мог выйти из-под контроля. Несмотря на свой солидный вес бывшего боксера, он умел двигаться бесшумно – как африканский слон бесшумно прокладывает себе дорогу в пыльной траве саванны, Мишка крался сквозь густые клубы редакционного дыма по старому пыльному ковролину и, застав подчиненного в расслабленном состоянии, всегда орал в ухо:

– Над чем работаем?!

– Сижу, тебя жду.

Я перевернула журнал задницей кверху. Черт! Реклама Dior. В серо-стальном кабинете редактора среднего звена она была единственным ярким пятном. Это меня и выдало. Полозов выдрал из моих рук журнал. На обложке сверкнули пять золотых букв в ряд. Gloss.

– Ага! Иркину дрянь читаешь! А ты помнишь, что ты у меня тут писателем работаешь, а не читателем?

– Помню.

– Хорошо помнишь?!

Сейчас он отгремит и успокоится. Я молчала и улыбалась.

– Тебе, Борисова, этот журнал вообще в руки брать нельзя!

– С чего это?

– С того, чтобы глаз не портила! Я из тебя журналистку воспитываю, а не глянцевую суку! Ты видела их?

– Кого?

– Девок этих, целевую, бля, аудиторию! Каблуки, сиськи пластмассовые. Вот с Иркой сходи куда-нибудь на тусовку, посмотришь на этих бл…дей. В естественной среде обитания.

Полозов всегда бушевал, когда речь заходила о глянце. Мишка проповедовал честную мужскую журналистику, где факты, люди и цифры, и терпеть не мог гладкие бессмысленные фразы, которыми были заполнены страницы девичьих журналов. Его жена тоже когда-то работала в газете – давно, еще до моего прихода – и, говорят, была хорошим редактором отдела культуры. Переход Иры в гламурный бизнес Мишка расценивал как дезертирство – и не только с профессионального фронта. Вместо того чтобы разжигать огонь в семейном очаге, Полозова-жена жгла на вечеринках и показах, оставляя Полозову-мужу колотье дров на заднем дворе – кредит на квартиру, ремонт, строительство дачи. Говорили даже, что Ирка не хочет детей – потому что это может повредить карьере. Или фигуре – что для глянца одно и то же.