Джим Пуговка и машинист Лукас - Михаэль Энде Страница 23

Когда эхо откатилось прочь, Лукас быстро достал свечу, которая стала совсем мягкой, оттого что долго лежала рядом с паровым котлом. Он ловко отделил от нее два кусочка, скатал два маленьких шарика и протянул их Джиму.

— На, заткни ими уши, чтобы не лопнула барабанная перепонка! Только не закрывай рот!

Джим засунул катышки в уши, и Лукас сделал то же самое. Знаками он спросил у Джима, слышно ли ему что-нибудь. Друзья прислушались, но от третьего эха, которое обрушилось на ущелье с жутким грохотом, до них донеслись лишь слабые отголоски.

Лукас, довольный, подмигнул Джиму, поддал жару в топку, и они на всех парах понеслись по мрачному ущелью. Дорога была гладкой, так как землю здесь покрывали гладкие отполированные красные камни, и паровоз стремительно продвигался вперед, производя при этом невообразимый шум.

Для того чтобы понять, что ожидало бы друзей, не прими они соответствующие меры предосторожности, нужно рассказать немного о том, в чем заключался секрет Долины Сумерек.

Горы здесь стояли так, что звук отскакивал от одной стенки к другой и никак не мог выбраться из этой ловушки. Когда эхо докатывалось до конца ущелья, оно не могло выйти из него и вынуждено было возвращаться назад, откуда ему тоже было не выскочить, и тогда оно опять устремлялось к другому концу. Вот так и сновало оно туда-сюда без передышки. Каждое эхо, в свою очередь, рождало другое эхо, а из него опять получалось новое эхо и так далее и так далее. Вот откуда происходило все это многоголосие. И чем больше становилось голосов, тем больше, соответственно, был грохот.

И все бы ничего, если бы к голосам друзей не присоединялся шум, производимый паровозом. Это значительно ухудшило и без того сложную ситуацию.

Тут можно было бы задать вопрос: а почему в ущелье было так тихо, когда Лукас и Джим только вошли в него? Ведь самый мельчайший звук, попадающий в долину, должен был бы вроде как оставаться там навеки и к тому же невероятно размножаться.

Это очень хороший вопрос, настоящий вопрос настоящего естествоиспытателя. Все верно, так оно и было каких-нибудь два дня до того, как друзья появились в ущелье. Приди они сюда два дня тому назад, они услышали бы здесь адский шум. Он возник всего-навсего из нескольких звуков, которые поначалу были совсем тихими, но потом, с течением времени, сделались очень громкими. Вот, например, мяукнула тут кошка, и еле слышное «мяу» превратилось в зычный рык, состоящий из целых ста тысяч «мяу», или пролетел воробышек, чирикнул разок, а глядишь — уже миллион «чик-чириков» понеслось по ущелью, а то вдруг «трах-тара-рах» — скатилось два крошечных камушка, и семьсот миллионов «трах-тара-рахов» загрохотало вокруг. Можно себе представить, какой невообразимый шум стоял здесь еще совсем недавно.

Но куда же подевались теперь все эти звуки?

Секрет тут прост. Все дело в том, что незадолго до того, как друзья появились в ущелье, здесь прошел дождь! Всякий раз во время дождя эхо как бы оседало в капельках воды и вместе с ними уходило в почву. Таким образом Долина Сумерек время от времени очищалась от шума, а поскольку после дождя в долину еще не залетело ни одного звука, вот Лукас и Джим и застали здесь полную тишину.

Ну а теперь самое время вернуться к нашим друзьям, которые на всех парах неслись по ущелью.

Дорога оказалась несколько длиннее, чем это показалось друзьям сначала. Когда они были приблизительно на середине, Джим совершенно случайно посмотрел назад. И то, что он увидел, заставило его буквально похолодеть от ужаса, — тут и взрослому бы стало худо, не то что такому маленькому мальчику!

Если бы они задержались у входа в ущелье, то теперь от них бы осталось мокрое место — их просто задавило бы под гигантскими обломками скал. Слева и справа рушились горные стены. Джим видел, как Разлетались вдребезги несокрушимые громады, словно их взрывала чья-то невидимая рука, как начинали качаться высоченные вершины, а потом оседали, будто они были не из камня, а из песка. Долина Сумерек на глазах исчезала под грудой камней. Еще немножко — и паровоз окажется погребен под горными обломками.

Джим закричал и потянул Лукаса за рукав. Лукас обернулся и тут же понял, какая им грозит опасность. Не тратя времени на размышления, он рванул маленький красный рычаг, на котором было написано:

АВАРИЙНЫЙ РЫЧАГ!

ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТОЛЬКО В ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЯХ!

Много лет он не пользовался этим рычагом и теперь не мог поручиться, что старина Кристоф выдержит такую нагрузку. Но выбора не было.

Кристи понял, что нужно поднапрячься, и громко свистнул. Это означало: все ясно.

Стрелка на спидометре начала клониться вправо, она неуклонно приближалась к отметке «максимальная скорость», но Кристи мчался все быстрее и быстрее, и стрелка уже давно перешла за красную черту и застряла на белом поле, пока наконец спидометр не разлетелся вдребезги на тысячи мельчайших кусочков.

Вспоминая потом эту поездочку, Лукас и Джим сами не могли понять, каким чудом им удалось избежать смертельной опасности. Кристоф буквально пулей пронесся по ущелью и вылетел из него как пробка в тот самый момент, когда с жутким грохотом рухнула последняя вершина.

Лукас отпустил красный рычаг. Кристоф постепенно замедлил ход, а потом вдруг выпустил пар и застыл на месте. Он не пыхтел, не сопел и вообще не подавал никаких признаков жизни.

Лукас и Джим сошли с паровоза, вытащили затычки из ушей и посмотрели туда, откуда они только что выскочили как угорелые.

Перед их взором предстали могущественные горы Венец Мира, а на месте Долины Сумерек теперь клубилось лишь мутно-красное облако пыли. Это все, что осталось от мрачной долины.