Талант и поклонники - Елена Ларина Страница 9

Спала я на диване в гостиной — в спальню не пошла, осталась там, где просидела весь день — на то, что там был видик, телевизор, кассеты, мне было уже наплевать. То, что произошло, перекрыло все прежние впечатления. Бог с ними, с этими кассетами, я про них и не вспомнила. Выпила весь коньяк, который был в доме, из разных бутылок, выкурила сигарету из пачки, которую держали для гостей, даже радио включила, где кто-то кому-то рассказывал про тонкости семейных отношений — и выключила.

Проснулась рано — и поняла, что меня трясет и что у меня самое настоящее похмелье. Это было хорошо — когда не знаешь, что Делать со своим телом, ни о чем больше думать не можешь. Меня мутило, я несколько раз, шатаясь, прошла из комнаты в кухню, кухни в комнату, поставила чайник, налила себе чаю, немедленно вытошнила его и пошла набирать ванну.

Как хорошо, что у нас есть ванна. Как могут люди жить только с душем. Легла на дно, поджала ноги, стала ждать, когда вода доберется до лица, дождалась, дернулась, передвинулась выше, потом набрала воздуху и сползла вниз — пять, десять, пятнадцать — на восемнадцати не выдержала, выскочила. Все повторить. Продержалась до двадцати пяти. Еще раз. Нет, еще раз, кажется, не надо, хватит — больше я не могу. К этому я пока еще не готова.

Вылезла и пошла в спальню — полы теплые, окна заклеены, шторы задернуты, хоть всю жизнь голой ходи. Халат надела свой любимый, пушистый, как в праздник — я его по воскресеньям надеваю, когда Сережа дома. Кофе сварила настоящий, хотя я кофе практически не пью, только чай, фасоль зеленую достала из морозилки, поджарила, бекон поджарила — жаль, хлеба не было, хлеб еще позавчера кончился, а так бы был настоящий «континентальный» завтрак. Ела, пила, опять радио включила — там уже сводки происшествий, все ничего — выпить хотела, но не осталось, сделала еще чаю, достала варенья. Вроде и ничего не сделала — уже одиннадцать. Посуду вымыла, вытерла каждую чашку, расставила — прощалась.

Теперь надо собирать вещи. Хорошо, что собаку не завели — одно время я хотела. А так — руки развязаны, и никто не будет переживать.

Собрать я ничего почти не успела — только косметику, шампуни, гель для душа, щетки для волос и прочую бабскую муть сложила в сумку — это как-то проще было сметать с полок. Сергей позвонил на домашний — очень сухо поздоровался, очень сухо сказал, что квартиру я, разумеется, могу оставить себе, что на развод я могу подавать сама, если хочу, а ему некогда этим заниматься, он потом все подпишет.

— Но при одном условии. Кассеты ты отдашь мне — и не вздумай переписывать или говорить, что ты их сожгла или выбросила в мусоропровод — не поверю. Иначе — никакой квартиры, разведусь сам, как сочту нужным. Тебе это ничего не даст, а мне не нужны неприятности. И не надо звонить мне на работу и рассказывать всем, что у нас произошло — это никого не касается. Моим друзьям тоже звонить не надо, и вообще видеться с ними не надо — я сам все объясню. Денег от меня больше не жди — я не миллионер, квартира стоит достаточно. Я приеду завтра после работы — уложи мои костюмы, все галстуки, рубашки и обувь — больше ничего не нужно.

Значит, до завтра, по крайней мере, я остаюсь здесь.

Козероги настолько сдержанны, что их часто упрекают в равнодушии. Все подобрано, все на месте, дежурная улыбка, строгость и доброжелательность — робот, а не человек. Я так сдержанно, так неэмоционально реагирую — может быть, я действительно равнодушна, может быть, я на самом деле просто абсолютно холодна и мне все равно? Не знаю. Кто читал хоть самую популярную астрологическую книжечку, скажет, что под маской сдержанного Козерога всегда — буря страстей, скрытые желания, подавленные порывы. Да, пожалуй, даже и не подавленные. Нет, чтобы разбить, например, чашку — никто же не запрещает. Но даже сама с собой, в полном одиночестве, чашку я не разобью. А все остальное я подавляю еще сильнее.