Виноделы. Терпкий аромат любви - Ян Моран Страница 87

Молясь о том, чтобы найти письма, она откинула крышку. Затем глубоко вздохнула. Старые петли заскрипели, и комнату наполнил аромат высушенной лаванды. Внутри лежали свертки.

Роза аккуратно обернула все в коричневую бумагу, перевязала и маркировала. «Гребни Натали», «Детская одежда Санто, сшитая Натали».

Катерина взяла в руки сверток с надписью «Семейные фото», развернула его и достала ферротипы, вставленные в картонные рамки. На одной была подпись: «Дедушка и бабушка Санто». Другое фото цвета сепии изображало Натали и Франко в день свадьбы. Катерина улыбнулась: Санто будет беречь его. Катерина продолжала просматривать свертки, но пока не нашла ничего, что помогло бы ей в поисках истины.

К следующему свертку было прикреплено письмо Розы. Девушка открыла его и прочла, переводя с итальянского. Роза желала им с Санто долгих лет жизни, счастья и много детей. Катерина смахнула с глаз внезапно выступившие слезы.

Развернув множество слоев бумаги, Катерина достала свадебное платье Натали. Она поднесла его к щеке, наслаждаясь прикосновением гладкого шелка. Затем бессознательно приложила его к себе. «Может быть, однажды его наденет Мариса…»

– Оно тебе очень идет! – В гостиной раздался баритон Санто.

Катерина вспыхнула и уронила платье на колени. Винцо залаял и побежал к мужчине, виляя хвостом.

Санто почесал пса за ухом и спросил:

– Ну что, хочешь гулять, парень?

Он открыл собаке дверь, вернулся и присел возле Катерины. От его кожи доносился запах свежих ягод и солнца. Он обнял ее за плечи, и Катерина наклонила голову, наслаждаясь прикосновением его ладоней.

Санто посмотрел на сундук и спросил:

– Что это?

– Когда мы навещали твоих родственников в Италии, Роза вспомнила, что сохранила кое-что из твоего детства. Она сказала, что теперь ты достаточно взрослый, чтобы оценить эти вещицы. – Она смахнула слезинку, вспомнив, как примеряла платье в Италии.

– А это платье? Оно похоже на свадебное.

Катерина кивнула:

– Это свадебное платье твоей матери.

Санто накрыл ее руку своей.

– Я бы с удовольствием увидел тебя в нем, – пробормотал он.

– Санто, пожалуйста, мы не знаем…

– Я знаю, что люблю тебя! – перебил он. – Неужели этого не достаточно?

– И я люблю тебя, но… – Она не смогла закончить предложение.

Мужчина поцеловал ее в щеку.

– Знаю, – тихонько сказал он. Затем взял в руки еще один сверток. – Интересно, что там? – Он снял оберточную бумагу, и в руках оказалась инкрустированная деревянная шкатулка. – Какая красота! – Он взвесил ее в руках. – Тяжелая!

Катерина открыла крышку. На роскошной бархатной подкладке цвета бургундского лежал золотой медальон овальной формы. Санто достал его. Медальон был украшен нешлифованным аметистом, от которого исходило невероятное гипнотическое темно-фиолетовое сияние.

– Это тебе, cara. Мама хотела бы, чтобы он принадлежал тебе. – Он вложил медальон ей в руки.

Катерина перевернула его и провела пальцами по выгравированной букве «Н». Затем нажала на небольшой выступ и замочек открылся. Внутри оказались две прекрасно сохранившиеся фотографии. С одной стороны медальона была фотография Натали в свадебном платье, а с другой был изображен Франко в красивом костюме. «Пока смерть не разлучит нас», – с грустью подумала Катерина. Они были вместе до последнего вздоха и умерли в один день: Натали при родах, а Франко – от злой руки Луки.

Катерина тяжело вздохнула. Они с Марисой и мамой тоже чуть не стали жертвами Луки. Она закрыла медальон, поднесла его к губам и поцеловала.

– Пожалуйста, надень его для меня, – попросил Санто. Он застегнул цепочку медальона на шее девушки и позволил ему скользнуть за вырез рубашки, в ложбинку между грудями.

– Спасибо, однажды его будет носить наша Мариса. – И Катерина прижала руку к груди.

Они просмотрели детские вещи Санто, фамильное древо, фотографии, но последней весточки от Натали, которая могла бы изменить их судьбу, нигде не было.

Когда сундук был опустошен, Катерина опустила голову на руки и заплакала.

Санто помассировал ей плечи.

– Что случилось, Катерина?

– Я просила Розу прислать письма, если она их найдет. Я думала, мы узнаем что-то о твоей матери и Луке. О твоем происхождении. Но она ничего не прислала.

– Мне бы очень хотелось, чтобы это не имело значения. – Санто прижал ее к груди. Катерина положила руку на медальон, теперь теплый от ее кожи. Ей казалось, она черпает силы, осознавая, что когда-то он прикасался к Натали, матери Санто. Она сбережет его для Марисы. Для внучки Натали.

Санто провел руками по ее плечам.

– Я рад, что у нас есть Мариса, даже если общество и церковь против нас. Неужели любовь, такая сильная, как наша, может быть неправильной?

Катерина едва могла дышать. Он был слишком близко. Тепло его тела манило ее, как магнит, сметая преграды на своем пути. Одна рука обнимала ее за плечо, другая покоилась на талии. Сильные ноты его мускусного мужского аромата рубили на корню все размышления об уместности происходящего. Их сердца бились в унисон. «Еще минуточку», – говорила она себе, мечтая, чтобы эти объятия могли длиться вечно.

Несколько мгновений спустя девушка заставила себя оторваться от него. Она вытерла глаза и встала на ноги, чувствуя, как они подгибаются.

– Оставим сундук здесь?

– А почему бы не хранить его в нашем доме? – Его вопрос повис в воздухе. – Я купил для нас старый дом и виноградник.

– Ты имеешь в виду, для Марисы. Как мы можем быть кем-то больше, нежели просто родителями девочки?

Он стал рядом с ней, прижал ее руки к своей груди, а затем наклонился и поцеловал ее.

– Ti amo, Caterina. Senza di te non posso più vivere ^[54], – пробормотал он. – Без тебя я ничто.

– Je t’aime, mon chéri ^[55], – ответила она, зная, что всегда будет любить его. Затем, вся дрожа, отстранилась. – Мы не можем больше так продолжать. – И сделала шаг назад.

Без нее у Санто был очень потерянный вид. Потирая шею, он провел рукой по лицу, затем пригладил густые волосы.

– Тогда ты должна быть сильной, потому что я не могу. Я слишком люблю тебя. И всегда любил, и всегда буду любить. Мне все равно, что говорят люди. Я знаю, что творится в моем сердце и в твоем.

Катерина обхватила себя руками.

– Мы не можем избежать правды.