В сладостном бреду - Айрис Джоансен Страница 84

— Нет, пока в этом не будет необходимости. Лошади устали, а нам, возможно, придется совершить резкий бросок вперед.

— А разве кони Кемала не устали?

— Возможно. Если только он не взял свежих для смены.

Она даже не подумала о такой возможности.

— А почему этот Синан не станет помогать Кемалу? Разве он не последователь Саладина?

— Он ненавидит султана.

— Ну, тогда почему бы ему не приветствовать, тамплиеров, если они последуют за нами?

— Он ненавидит и франков тоже.

— Тогда кому же он предан в этом мире?

— Своей собственной секте, ассасинам. Он совершенно независимый правитель здесь, в горах. И он с большим удовольствием наблюдает, как сарацины и франки уничтожают друг друга. — Он помолчал, затем добавил: — Если они не досаждают ему.

— А если потревожат?

— Был момент, когда Саладин решил покончить с ассасинами. Он привел сюда армию и осадил Майсеф. Синана в тот момент не оказалось в его резиденции, и им не составило бы большого труда захватить его, когда он возвращался на защиту своей крепости. Но по какой-то причине они этого не сделали. И с этого момента каждую ночь Саладина стали мучить жуткие ночные кошмары. Он даже боялся спать. Его силы быстро истощались. Изможденный, замученный, он стал бояться собственной тени. Однажды ночью он проснулся и обнаружил возле своей постели несколько горячих лепешек, которые, как известно, пекут только ассасины, кинжал с отравленным лезвием и бумагу с угрожающим посланием в стихах. Султан был убежден, что это сам Старец с гор приходил к нему в шатер. Его нервы окончательно сдали, и он отправил посланника к Синану, умоляя простить его за его грехи и позволить ему убраться восвояси с гор. Он обещал оставить ассасинов на веки вечные в покое. — Вэр ехидно улыбнулся. — Конечно, Синан великодушно простил его.

Tea нашла в этом повествовании мрачное очарование.

— Как же мог ассасин пробраться в шатер к такому властелину? Ведь его, должно быть, окружала вся его армия.

— Спроси у Кадара. Умение всюду проникать — одно из обязательных правил, которым обучают всех воинов Синана.

Ее взгляд проследовал к Кадару.

— А ответит ли он мне, если я спрошу об этом?

— Скорее всего нет. Он предпочитает не рассказывать о том времени, которое он провел с Синаном.

Она тотчас же вспомнила слова Кадара:

«Можно научиться ходить по темным тропам, но если зайти по ним слишком далеко, можно себя потерять».

Она внезапно ясно поняла, что не хочет ничего знать об этих темных тропах. Если она узнает, то неизвестно, сможет ли когда-нибудь относиться к Кадару так же, как и сейчас. И она спросила о другом.

— Стражу, наверное, подкупили, что она оказалась настолько слепой, чтобы не заметить, как ассасин проскользнул в шатер к Саладину?

Вэр покачал головой.

— Синан использует и подкуп и хитрость, когда расставляет фигуры в своей игре, но Саладину сарацины слишком преданы, чтобы можно было на них повлиять. Нет, Синан действовал иными путями.

Ночные кошмары и ужас. Tea начала бить мелкая дрожь.

— Но как можно контролировать сны человека? Не простая ли это случайность? — Она вспомнила, что уже ссылалась на стечение обстоятельств, когда рассказывала, как создавала свое знамя. Эти воспоминания тревожили ее, и она постаралась отбросить их прочь. — Вы ведь не верите в магическую силу этого человека, правда?

Вэр не ответил прямо.

— Я верю, что это блистательный человек с душой чудовища и непомерным самомнением. Сложите вместе эти качества, и вам станет понятно, какие корни питают эти нездоровые, жуткие цветы. За долгие годы он привык к поклонению, его боялись больше, чем любого человека на этой земле. Смерть в битве обычна, она не вызывает страха, но человек, который просто отбирает жизнь, когда этого меньше всего ожидаешь, обладает безграничной властью, основанной на страхе.

— Захочет ли он укрыть нас?

— Если Кадар обнаружит его в хорошем расположении духа. Он находил Кадара интересным и был склонен снисходительно относиться к нему.

— А если он окажется в дурном настроении?

— Тогда мы понесемся отсюда так, как будто за нами гонится сам Сатана. — И он мрачно добавил: — Что на самом деле будет соответствовать действительности. — Он оглянулся и весь напрягся. — Они приближаются.

Tea последовала за его взглядом и… задохнулась от испуга.

Вооруженные всадники. Они уже недалеко.

Впереди всех скакал Кемал.

Над головой развевалось знамя, и львы с золотыми сверкающими глазами казались живыми в гаснущем свете дня. Они тоже мчались к ним.

— Едем. — Вэр подхватил поводья ее лошади и дал шпоры своему коню, бросив его в галоп вверх по крутому скалистому склону.

Бешеный стук копыт эхом отзывался в ее сердце.

Ветер трепал ее волосы и обжигал щеки.

Лошади, тяжело дыша и раздувая ноздри, скакали вверх по тропе.

Стук копыт теперь настигал их.

Ее сердце замирало от страха.

Как мог Кемал догнать их так быстро? Свежие лошади, сказал тогда Вэр.

Он сыпал проклятиями, изо всех сил погоняя лошадей.

Они выбились из сил и уже не могли ехать быстрее, а стук копыт наступал им на пятки.

Крики.

Голос Кемала:

— Акра. Месть Аллаха. Месть за Акру.

Боже, он вот-вот догонит их.

Маленькое плато впереди, там они смогут ехать чуть быстрее.

Но Кемал тоже поскачет быстрее.

Его всадники разделились и уже окружали их.

Кемал направлялся прямо на нее. Его глаза дико сверкали.

— Ведьма! Дочь демонов.

Вэр развернулся и заслонил ее, выехав навстречу преследователям.

— Позаботься о ней, Кадар! — крикнул он.

— Нет! — закричала Tea.

Но он, не обратив на нее никакого внимания, направил лошадь прямо на Кемала, прокладывая себе путь сквозь строй солдат, сгрудившихся вокруг.

— Ко мне, Кемал! Где же твоя доблесть и честь? Настоящие воины не воюют с женщинами.

Булава ударила его в плечо. Пошатнувшись в седле, он не отклонился.

— И они не прячутся за спины своих солдат. Выходи и сразись со мной.

— А разве ваш король Ричард встретился в сражении с теми, кого изрубил под Акрой? Ты достоин честной смерти не больше, чем паршивый пес. — И Кемал приказал солдатам: — Убейте его. Я хочу отнести его голову Саладину.