Милый, давай поженимся - Эдриан Маршалл Страница 8

Луиза познакомила его с парочкой старых пердунов, являвшихся на каждое мероприятие с дочкой, которую они никак не могли выдать замуж. Дочка, симпатичная девушка лет двадцати трех, провинилась перед потенциальными женихами только мизерным количеством приданого, которого не смогли скопить ее известные, но небогатые родители.

Фокси посочувствовал девушке. Она стояла на виду у всех, разряженная, точно кукла, а на лице у нее было написано явное отвращение ко всему происходящему вокруг.

Чета с собачьей фамилией Бигль — Маргарет и Джонатан — тем временем паслась возле столика с закусками, а в перерывах между едой высматривала для дочки подходящую партию. Остальные тусовались группками, обсуждая, кто памятник, кто скачки на бирже, а кто последние сплетни дувервилльского «света». Временами группки разбивались на более мелкие или сливались друг с другом.

Фокси даже близко не представлял себе, как может выглядеть Агнесс Корнуэлл, поэтому Луиза пообещала подать ему знак. Фокси предложил ей пролить пунш на платье собеседницы, но Луиза не оценила совета и сухо сообщила ему, что она просто покашляет.

Прошло полчаса, потом — час, но Луиза так и не кашлянула. Да хоть бы ты подавилась, старая карга! — в сердцах ругнулся Фокси. Столько времени проторчать среди этих тупых жвачных животных, и все без толку…

Чтобы хоть как-то скрасить свое одиночество, Фокси направился к Юджин Бигль, которой его уже представили. Она стояла, прижавшись к столбу, обвитому искусственной лианой, и откровенно скучала.

— Ну как вам пати, Юджин? — поинтересовался Фокси.

— Чудовищно, — призналась Юджин, — эти дурацкие сборища всегда меня утомляют, но так я еще ни разу не скучала…

— Согласен. Я тут первый раз, а уже повеситься готов.

— Вам проще, — пожала плечами Юджин, — вы можете уйти. А если уйду я, предки закатят мне скандал. По их мнению, моя главная задача на ближайшие пять лет — найти выгодную партию и выскочить замуж…

— Сочувствую, — кивнул Фокси. — А почему бы вам не плюнуть на них, не уехать из Дувервилля и не зажить, в конце концов, собственной жизнью?

— Сразу видно — вы не знаете, что такое деньги, — без иронии заметила Юджин. — Это такая зараза, к которой быстро привыкаешь, а отвыкнуть уже не можешь. Посмотрите на моих предков, Фокси… Видите, как они теснятся у стола и жадно вслушиваются в чужую болтовню? Они привыкли к такой жизни и уже не мыслят себе иного существования… Я на них похожа… Конечно, я еще не настолько вовлечена в этот фарс, но уже никогда не смогу научиться жить по средствам… А потом, через несколько лет, если не выйду замуж и не уеду отсюда, превращусь во вторую Маргарет Бигль. Буду приходить в любое место, куда позовут, пить и есть за чужой счет и слушать грязные истории о чужой жизни… Своей-то не будет…

— Не драматизируйте, Юджин. Во-первых, вы выйдете замуж, потому что мужчины не идиоты и не слепые. А во-вторых, вы не станете такой, как ваши предки. Вы слишком умны для этого.

— Спасибо за утешение, — повеселела Юджин. — Мне сказали, вы — журналист. И что вы напишите об этой скукотени?

— Я приукрашу, — улыбнулся Фокси. — Напишу, что было безумно интересно, что люди говорили о высоком, что все умы были заняты памятником «Маргаритка Дувервилля» и его ролью в истории нашего города… — Юджин рассмеялась. — Напрасно вы смеетесь. Это чистая правда. Журналисты всегда так делают, честное слово…

Между делом Фокси осторожно расспросил Юджин об Агнесс Корнуэлл — в конце концов, не зря же он пришел на эту светскую тусовку.

— О, Агнесс — сама загадка, — ответила Юджин, мечтательно закатывая глаза, как будто судьба Агнесс Корнуэлл была пределом ее мечтаний. — О ней никто ничего не знает. Наши скучные сборища она посещает редко, только по большим праздникам… Никогда не приходит вовремя. Появляется также неожиданно, как исчезает. Со всеми держится ровно, друзей у нее нет… Точнее, есть, мама говорила… Но они, по ее словам, очень странные.

— В каком смысле? — уточнил Фокси, галантно наполняя опустевший бокал девушки шампанским.

— Ну… Мама говорила, что все ее друзья из богемы.

— Кино, театр, искусство…

— Ну да. По слухам, ее лучший друг — режиссер, который снимает ужастики… Как его… Сейчас попробую вспомнить, у него очень сложная фамилия… Капнер ван…

— Капнер ван Хольман? — спросил Фокси. Он много слышал об этом человеке, который снимает странные и слишком уж натуралистичные картины, объединяя в своих фильмах стили Хичкока и Тарантино.

— Да, Капнер ван Хольман, — подтвердила Юджин. — Что касается подруг, ей приписывают Лидию Барко, актрису из нашего захудалого театра…

Фокси не был любителем театра, поэтому о Лидии Барко слышал лишь то, что она одевается и красится слишком уж мрачно для Дувервилля, женская половина которого всегда отличалась тем, что предпочитала в одежде яркие оттенки.

— Вот, значит, как… — задумчиво пробормотал Фокси. Чем больше он узнавал об Агнесс Корнуэлл, тем больше ему казалось, что эта женщина нарочно пытается произвести впечатление на этот погрязший в скуке городок.

— Вы хотите о ней писать? Для этого вы здесь? — предположила Юджин.

— Не знаю, — пожал плечами Фокси. — Для того, чтобы писать об Агнесс Корнуэлл, у меня слишком мало материала…

— Учтите, еще она не выносит фоторепортеров. После той истории с разбитым фотоаппаратом…

— Какой еще истории? — насторожился Фокси. Он перелопатил все газеты, но никакой истории с фотоаппаратом не читал.

— Разве вы не слышали? — удивилась Юджин. — Вы, наверное, недавно работаете репортером?

— Да, совсем недавно, — соврал Фокси.

— Тогда я вам расскажу, — оживилась Юджин. — Агнесс всегда предупреждала репортеров, чтобы ее не фотографировали. Она даже доплачивала им, чтобы те не делали снимков. Видно, это одна из ее многочисленных причуд… Так вот, как-то раз один умник все-таки решился щелкнуть ее на камеру и намеревался опубликовать снимок в газете. В «Дувервилль ньюс», кажется… Тогда Агнесс приехала в редакцию «Дувервилль ньюс» и устроила там грандиозный скандал. Сказала, что если снимок появится в газете, она закроет «Мэджик Пати» и пусть себе Дувервилль развлекается, как хочет… А вы сами знаете, Дувервилль и так небогат развлечениями, и самые лучшие вечеринки — это вечеринки, которыми занимается Агнесс… Снимок в газете, естественно, не поместили. Журналисту устроили промывку мозгов и даже хотели уволить. Но, представьте себе, Агнесс за него заступилась… После того, как разбила его фотоаппарат. Вот такая непредсказуемая женщина эта Агнесс Корнуэлл. Так что будьте осторожны… Ой, простите, мне машет моя мамочка, — скривилась Юджин, заметив рядом со своими родителями какого-то немолодого мужчину с пухлыми хомячьими щеками. — Похоже, они нашли мне жениха…

— Лучше я убью вас собственными руками, Юджин, — засмеялся Фокси. — Не вздумайте за него выходить.

— Я постараюсь, Фокси, — улыбнулась Юджин и помахала ему рукой.