Замуж за принца - Джулия Лэндон Страница 8

Какова бы ни была причина, его явно тяготила церемония представления. В отличие от очень восторженного худощавого мужчины, который старался вовсю, подводя к нему молодых дам. Последний был поменьше ростом и с готовностью улыбался каждой гостье. Двигался он странно, и Элиза заметила, что одну руку в перчатке он прижимает к туловищу. Казалось, что его левая рука деформирована, поэтому он пользовался исключительно правой.

Девицы, подходившие к принцу одна за другой, отвешивали ему поклоны, но он не произносил ни слова, а лишь вежливо кивал в ответ, а затем отворачивался и продолжал разговор с другими алусианцами. Элиза посчитала такое поведение крайне непочтительным.

Интересно, а что он скажет, когда увидит ее? Сочтет эту встречу смешной? Быть может, следует предложить ему остатки пунша? Или, возможно, он заметит ее пристрастие к пуншу и предложит ей бокал. А может, они даже вместе посмеются: «О боже, я понятия не имела, что именно вас встретила в узком коридорчике!»

Паве это явно придется не по душе.

Элиза представила, что стоит перед принцем, делает глубокий реверанс и произносит: «Enchanté» ^[4], поскольку он явно говорит по-французски, ведь французский в ходу при любом королевском дворе. Он протянет ей руку, помогая встать, а потом, вероятно, улыбнется и ответит на безукоризненном французском, что ему очень нравится бал, и тут же поинтересуется, как она его находит. И Элиза ответит ему на таком же безупречном французском, на котором в одно мгновение заговорит легко и свободно, что ей тоже очень нравится бал. Принц поинтересуется, вписала ли она чье-то имя в бальную карту, и, когда она признается, что ее карта пуста, он поведет ее мимо всех остальных дам, приглашая на танец.

— Шевелитесь уже! — прошипели сзади.

— О! Прошу прощения, — извинилась Элиза и поспешно прыгнула вперед, когда очередь немного продвинулась, как будто она играла в игру «Мамочка, а можно?» ^[5].

Девиц продолжали представлять как под копирку. Все время одинаково: восторженный алусианец представлял даму, дама отчего-то приходила в неистовый восторг, принц кивал и отворачивался, и бедняге, который представлял даму, приходилось из шкуры вон лезть, чтобы вновь привлечь его внимание. Некоторые девушки, утомившись от ожидания, соблазнялись музыкой и танцами. Остальные преданно ждали своей очереди, и среди этих последних и сама Элиза. А почему бы ей не подождать? В душе у нее бурлило такое веселье, что она не могла сдержать улыбку, особенно когда окидывала взглядом эту богато украшенную залу и этих красивых людей — вернее, их красивые маски. Она действительно находилась на королевском балу в Кенсингтонском дворце. А наследный принц Алусии испил пунша из ее бокала!

Но когда Элиза была в двух шагах от принца и перед ней оставалась только Пава, а ее воображение уже рисовало, как ее представят, принц что-то сказал мужчине, который представлял дам, и направился прочь. Пава так и замерла в нерешительности. Ее компаньонка оглянулась на нее, и, даже несмотря на маску, было заметно, как она встревожилась. Элиза вообразила, что эти двое сейчас думали: просто неслыханно, чтобы одну подругу представили, а вторую — нет.

Элиза слегка подтолкнула ее.

— Ступайте вперед! Нас все еще могут представить…

Пава внезапно резко обернулась.

— Не смейте толкать меня! Мисс Триклбэнк, вам не приходило в голову, что вы уже слишком стары, чтобы находиться среди тех, кто ждет быть представленным?

Что? Неужели есть какие-то возрастные ограничения? Впрочем, времени обсуждать, правда ли это, не было. К тому же принц ретировался из зала, даже не посмотрев в их сторону, и Элиза понимала, что ее шанс ускользает как песок сквозь пальцы. Она уже достаточно хлебнула ромового пунша, чтобы чувствовать себя так, с позволения сказать, раскованно, что неожиданно выскочила из-за спины застывшей в недоумении девушки и выпалила:

— Добро пожаловать в Англию! — А что еще она могла сказать?

И потом, Элиза думала, что принц Себастьян никогда бы ее вообще не узнал, если бы она не возникла у него на пути именно в тот момент, когда он уже покидал зал. К сожалению, появилась она неожиданно, и принц нечаянно наступил ей на ногу.

Элиза охнула от боли и изумления.

— Прошу простить меня, я не отдавил вам ногу? — Он тут же убрал свою огромную тяжелую ногу.

— Почти, — задыхаясь, ответила она и дружелюбно протянула руку, как будто он был мясником, который только что продал ей кусок свинины по очень хорошей цене. — Мисс Элиза Триклбэнк.

Он взглянул на ее затянутую в перчатку руку, как будто понятия не имел, как с ней поступить. Элиза обнадеживающе улыбнулась. Он неохотно, но учтиво взял ее ладонь в свою руку, которая в сравнении с ладонью Элизы казалась просто огромной, и склонился над ней.

— Мадам.

От прикосновения этой сильной руки, которая так осторожно держала ее ладонь, у Элизы по телу пробежал жар. От пикантности самой ситуации, от трепета, испытываемого при мысли, что она встретилась с настоящим принцем — и не один раз, а целых два, — сердце ее колотилось как бешеное.

— Рада нашему знакомству, ваше высочество. Ваше королевское высочество. — Она ослепительно улыбнулась. — Теперь уже официально. Мы же ранее с вами уже встречались. — Она продолжала лучезарно улыбаться ему.

— Сэр, — обратился к нему один из алусианцев, и принц, отпустив ее руку, отвернулся. Не успела Элиза и глазом моргнуть, как принца уже поглотила толпа из нескольких алусианцев, которые поспешно удалились.

Неожиданно рядом с Элизой возник мужчина, который представлял всех девиц.

— Вам больно, мадам? Позвольте осмотреть вашу ногу.

— Прошу прощения… А… в этом нет нужды. Нога в порядке. — Она несколько истерично засмеялась. — Я встретила принца, — сказала она ему.

Мужчина улыбнулся.

— Так и есть. — Он подался вперед и прошептал: — И вы с вашей ногой, вероятно, произвели на него неизгладимое впечатление.

Элиза радостно засмеялась. Она выполнила свою миссию. Губы растянулись в широкой улыбке, она повернула голову и улыбнулась Паве. Девушка смотрела на нее, открыв рот, все еще не оправившись от изумления.

— Я встретила принца! — вновь весело засмеялась Элиза, кивнула доброму алусианцу и пошла прочь, чувствуя взгляд Павы, прожигающий ей спину.

Так обычно случается с теми, кто превращается в одиноких старых дев, ухаживающих за больными стариками. Их перестает заботить мнение окружающих.